Стеклянный дом

Все рухнуло в тот вечер, когда Петер узнал об исчезновении брата. Не сразу, но через несколько часов. Когда час уходил за часом, на город спустилась ночь, когда стало ясно, что Джимми не просто ушел погулять и заблудился. Когда стало очевидно, что брат пропал совсем, под ногами у Петера неожиданно разверзлась бездонная пропасть.

Что происходило с ним в тот момент, он осознал гораздо позднее, когда ничего уже нельзя было исправить. Ильва поняла это сразу и сделала все, что от нее зависело, пытаясь спасти его, но безрезультатно. Никогда в жизни она не была еще такой беспомощной.

После первого звонка из пансионата Ильва набрала номер своей матери, попросив приехать и присмотреть за близнецами. Вместе с Петером они отправились к жилищу Джимми и с персоналом и родителями пропавшего обыскали все окрестности. Снова и снова звали они Джимми. Петер чувствовал, как эти крики застревают в его сознании, звенят в голове эхом, от которого он никак не может избавиться. Затем он позвонил в полицию и сделал заявление о пропаже.

К несчастью, Петер слишком хорошо знал, как все это работает. Возможности полиции не безграничны, всегда идет расстановка приоритетов. Если кто-то звонит и сообщает, что взрослый умственно отсталый человек исчез с огороженной территории на окраине города, обязательно найдутся более важные дела. Так рассуждал бы он сам, так рассуждали и его коллеги.

– До утра мы его обязательно отыщем, – сказал полицейский, прибывший на место первым.

Потом Петер задним числом спрашивал себя: как получилось, что он знал ответ уже в тот же вечер? Почему сердце надрывалось от тоски и тревоги, хотя Джимми уже пропадал раньше и всегда находился?

– Часто он совершает такие своевольные отлучки? – спросил коллега.

Не часто. Такое бывало, но достаточно редко. Больше всего Петеру запомнился случай, когда Джимми сумел на автобусе добраться до центра и его обнаружили на площади Сергеля: сидел и курил сигареты, которыми угостили местные наркоманы.

Тогда Петер чуть сам не угодил за решетку: вся тревога за брата, накопившаяся за время поисков, вылилась в слепую ярость, и он как следует надавал по шее одному из наркоманов. Дела его были бы плохи, если бы тот заявил в полицию. Однако потерпевший этого не сделал, и через некоторое время история забылась.

Настал новый день, а Джимми так и не нашелся. Утреннее солнце резало Петеру глаза. В темноте он чувствовал себя защищенным, но теперь его охватил страх.

– Нам надо домой, поспать хоть немного, – проговорила Ильва, когда они въехали на парковку «Монгордена», исколесив чуть ли не весь город.

Их взгляды скользили по стенам, как огоньки лазерных прицелов в надежде, что Джимми попадется им на глаза.

Она погладила Петера по спине. Он отстранился:

– Я останусь здесь.

– Мы мало что можем сделать. Мы оба очень устали. Предоставь поиски полицейским.

– Я сам полицейский, ты что, забыла?

– Ты знаешь, что мы найдем его, – сказала она, помолчав. – Это всего лишь вопрос времени.

Но в голове Петера роились другие образы. Некоторые исчезали и уже не возвращались. Ребекка Тролле, Элиас Юрт. Неизвестная женщина, пролежавшая в земле сорок лет. Сердце в панике рвалось из груди. Сама мысль о жизни, в которой не будет Джимми, казалась невыносимой.

«Господи Боже, дай мне хотя бы могилку, на которую я смогу прийти!» – молился он.

– Я должна пойти домой и немного поспать. – Ильва зашевелилась рядом с ним. – Позвоню на работу и скажу, что сегодня не приду.

Петер посмотрел в окно машины:

– Лучше ты оставайся дома. Если Джимми придет в голову заявиться к нам, там должен быть кто-то, кого он знает.

Самостоятельно добраться до дома Петера и Ильвы Джимми ни за что не смог бы, – это они оба понимали. Но надежда умирает последней, поэтому Ильва не стала возражать.

– Ты приедешь?

– Я позвоню.

Голос его звучал глухо, взгляд блуждал где-то далеко. Ильва погладила его по щеке. Но Петер почти не почувствовал ее прикосновения. Для него в этот момент существовало только одно – поиски брата.

Кровать никогда еще не казалась такой необъятной. Фредрика проснулась с чувством, что так и не сомкнула глаз. Усталое тело казалось тяжелым и вялым. Перевернувшись с одного бока на другой, она погладила пустое место Спенсера. Горячие слезы вырвались из глаз. Вспомнилась встреча с Тувой Эрикссон, и от этих воспоминаний Фредрика натянула на голову одеяло. А вдруг она что-нибудь непоправимо испортила, разыскав девушку, которая в буквальном смысле слова засадила Спенсера за решетку? Пришли на ум предупреждения Алекса – как же она была не права, пропустив их мимо ушей!

Оторвав голову от подушки, Фредрика вытерла слезы. Сейчас она не имеет права сойти с ума, она должна выдержать все это, если не ради себя, то ради Саги и Спенсера.