Стеклянный дом

– У него были родственники, которые переживали за него, – горячо заговорила Фредрика. – В Голе у него остался дядя по матери, у которого больше никого нет и который до сих пор регулярно ходит в полицию и спрашивает, не удалось ли обнаружить его племянника.

Юхан посмотрел на Фредрику долгим взглядом:

– Поэтому вы спрашивали меня, часто ли я вижусь со своим дядей?

Она не ответила, молча разглядывала Юхана Альдрина. На кого же он похож, на мать или на отца? У него были большие глаза, как у матери, однако нос не ее. В отца? Или в соседа-подлеца?

– Почему так ужасно было быть сыном Теа Альдрин? Зачем вам понадобилось брать чужое имя?

– А, самый главный вопрос.

Юхан сжал руки, лежавшие на столе, размышляя, как ему продолжать.

– Вы слышали о книгах «Меркурий» и «Астероид»?

Алекс и Фредрика коротко кивнули. Скандальные книги были им хорошо известны.

– И я тоже. Их обсуждала вся страна. В школе все усмехались у меня за спиной. Говорили, что их написала моя гулящая мать. И что она больна на голову. Мне это смертельно надоело. С самого детства мне приходилось ее защищать. Обычно в одиночку против нескольких. А она отказывалась отвечать на мои вопросы, несмотря на всю мою преданность. Говорила, что я все равно не пойму, почему отец оставил нас, что я слишком маленький, чтобы воспринять такую ужасную историю. Понимаете?

Он посмотрел на Фредрику и Алекса.

– Она намекала, что существовала некая ужасная история, но больше ничего не рассказывала. Думаю, вы сами легко можете догадаться, какие кошмары мне мерещились. А однажды я поднялся на чердак за чемоданом, который мать попросила меня достать. У нее было много достоинств, но аккуратность в их число не входила. А чердак и вовсе представлял собой дикие джунгли из коробок и всякого хлама. По ошибке я перевернул небольшую картонную коробку, стоявшую на ящике в углу. В коробке лежала куча бумаг, – насколько я понял, рукопись. Я поспешно собрал их. Ее рукописи были святы, никто не смел прикасаться к ним. Так что я очень торопился. Но тут в глаза мне бросился текст на странице.

Юхан поглаживал свои часы с таким видом, будто пробужденные воспоминания весьма для него мучительны.

– Это была самая дикая чушь, какую мне когда-либо доводилось читать. Помню, у меня буквально подкосились ноги, и я сел на пол. Да так и остался сидеть. Целый час просидел на полу, читая. Стало быть, слухи оказались верны. Именно моя мать написала самые безумные книги столетия.

Юхан потряс головой.

– Теперь многое стало на место. То, почему она жила одна. И почему не завела еще детей. Она была просто сумасшедшая. Психопатка. Возможно даже, что она опасная. Весь мой мир рухнул. Все превратилось в грязные руины. Так что я сбежал из дома. Год проработал в Норвегии, чистил рыбу. Потом устроился на тот самый корабль и начал нести вахту по очереди с Вальтером Лундом.

– О вашей матери ходили такие странные слухи, – проговорила Фредрика. – Об этих книгах, о вашем исчезновении, о ее гражданском состоянии. Откуда они брались?

– Мы так этого и не выяснили. Но я знаю, что она много над этим размышляла. На самом деле нет ничего странного, что народу не нравилась ее независимость, в те времена это было совсем не принято. Но все остальное… мне это непонятно.

Юхан закончил свой рассказ, наступила тишина. Ее прервал звонок мобильного. Алекс извинился и вышел, чтобы ответить.

Звонил сержант, руководивший новыми раскопками на старом месте. Собаки уже учуяли труп. Догадка подтвердилась.

– В течение получаса мы узнаем, брат это Петера или нет, – сказал сержант.

Алекс мысленно молился, чтобы это оказалось не так.

– Однако вы вернулись. Восстановили отношения с матерью, – сказала Фредрика.

Юхан снял пиджак и повесил на спинку кресла.

– Да, правда. На самом деле я не мог просто исчезнуть. Обнаружив на чердаке те проклятые тексты, я призвал мать к ответу. Спросил, все ли у нее в порядке с головой. Могу сказать, что она защищалась, и очень уверенно. Заявила, что хотела оградить меня от всего этого. Тексты якобы написала не она, а мой отец. И именно по этой причине она попросила его собрать вещи и съехать еще до моего рождения.

– Однако вы не поверили?

Ситуация, описанная Юханом, казалась настолько дикой, что было непонятно, как к ней относиться.

– Нет, не поверил. То есть, если все это правда, зачем тогда она сохранила их? Почему не отдала ему? Я предположил, что дело обстояло совсем наоборот: что написала их она, а отец нашел. И потому ушел от нее.

– Когда вы поняли, что она сказала правду?

– Я разыскал ее после того, как прошел суд. Ведь ее дело широко освещалось во всех газетах, так что я мог следить за ним на расстоянии. Читал все, что писали по этому поводу.

– Вы жили тогда в Швеции? – спросил Алекс.

– Временно. – Юхан заколебался. – Чисто формально я иммигрировал в Швецию несколько позже.

Молодой швед, сбежавший от собственной матери, переехавший в Норвегию, укравший чужое имя, чтобы затем иммигрировать в родную страну.

– Наверное, она была вне себя от счастья, увидев вас.

– Так и было. – Юхан горько улыбнулся.