Стеклянный дом

«Абсурд», – подумала тогда Фредрика и заподозрила, что отказ издательства печатать новые тиражи, скорее, отражает их нежелание иметь дело с писательницей. Историю жизни Теа Альдрин Фредрика знала лишь в общих чертах. Ее судьба то и дело давала повод к газетным публикациям на целый разворот под заголовком «Незабываемые преступления». Теа Альдрин была осуждена на пожизненное заключение за убийство бывшего мужа; кроме того, полиция подозревала ее в убийстве сына-подростка, который пропал еще в восьмидесятые годы. Поговаривали также, что она является автором двух вульгарных и жестоких романов, опубликованных под псевдонимом еще в семидесятые. Чем теперь занимается писательница, Фредрика понятия не имела. Слышала только краем уха, что в девяностые годы ту помиловали и освободили.

Но Ребекка знала куда больше. Судя по ее запискам, в исследовании жизни писательницы она зашла гораздо дальше. Как высказался по этому поводу Алекс? Что Ребекка писала дипломную работу о старой детской писательнице. Которой многие газеты предсказывали когда-то, что она станет первым детским писателем, получившим Нобелевскую премию по литературе. Фредрика быстро перелистала записную книжку. Ее она намеревалась взять с собой и более подробно изучить в спокойной обстановке.

В папках хранились копии множества статей о судьбе Теа Альдрин. Статьи были написаны под самыми разными углами зрения. Феминистские литературные критики утверждали, что интерес к творчеству Теа Альдрин никогда бы не остыл, будь она мужчиной. Более традиционные исследователи придерживались мнения, что ее произведения не привлекли бы такого внимания, не будь она скандальной личностью, покушающейся на главные ценности, принятые в шестидесятые годы.

Отыскав полиэтиленовый пакет, Фредрика стала складывать в него папки и заметки. Однако никакого черновика дипломной работы она так и не нашла, что немного рассердило ее. Судя по всему, работа так и не была закончена, поэтому вероятность того, что в университете хранится копия, была почти равна нулю.

Взявшись за две последние коробки, сначала Фредрика обнаружила сувениры и фотоальбомы. Конечно, ее коллеги уже перелистали альбомы и сочли их не представляющими интереса, однако она не могла устоять перед искушением заглянуть в них. На снимках были изображены разные люди и места, которых она не знала. Надо не забыть напомнить тете Ребекки об этих альбомах, – возможно, фотографии важны для семьи.

Положив их обратно в коробку, она открыла последнюю: еще бумаги и на самом дне две дискеты. Видимо, у Ребекки был старый компьютер. Странно, что полиция их не забрала. Или же их изучили и вернули родственникам. Решительно достав дискеты, Фредрика стала их рассматривать. На одной было написано «Диплом», на другой – «Ангелы-хранители».

Обе дискеты она опустила в свой пакет.

Среди бумаг лежало множество университетских информационных писем и брошюр. «Добро пожаловать на кафедру литературоведения» – было написано на обложке одной из них. Фредрику охватила настоящая ностальгия, когда она перелистала ее и прочла о порядках на кафедре. Где-то в середине брошюры она остановилась – глаз зацепился за призыв к студентам: «Еще не решил, чем заняться после окончания учебы? Зайди к нам и получи информацию о сети кураторов „Альфа“!»

Объявление было подписано студенческим советом.

Эта сеть кураторов постоянно напоминала о себе. Но теперь у нее появилось название – «Альфа». Фредрика знала об этом феномене, знала и то, что далеко не все студенты, заинтересовавшиеся программой, получали личного куратора. Обычно вопрос рассматривался исходя из профиля и установок студента. Алекс утверждал, что куратором Ребекки являлся финансист Вальтер Лунд. Человек, приехавший в Швецию из соседней Норвегии и сделавший головокружительную карьеру в огромном концерне Аксбергера. Но как это получилось? Как студентка, изучавшая литературоведение, могла заполучить в кураторы самого Вальтера Лунда?

Перелистав брошюру, Фредрика решила заняться этим вопросом вплотную. На последней странице имелся список сотрудников кафедры и их контактные данные. Имя научного руководителя Густава Шёё было обведено красным фломастером.

А рядом – еще одно имя, написанное от руки тем же красным фломастером:

«Спенсер Лагергрен, кафедра литературоведения, Упсальский университет».

Красное кольцо ударило Фредрике в глаза – по телу разлилась слабость.

Не успев подумать, что делает, она свернула брошюру вчетверо и засунула в карман куртки. Остальные материалы, которые намеревалась взять с собой, сложила в полиэтиленовый пакет. Затем погасила фонарик и пошла обратно в дом.

– Я закончила, – сказала она тетке Ребекки. – Я хотела бы взять это с собой, если не возражаете.

Она показала ей пакет, чувствуя, как брошюра жжет карман. Дышать было трудно.

Спенсер!

Человек, который однажды поклялся никогда ей не лгать. И который внезапно решил засесть дома ради ухода за ребенком.

Любимый, что ты скрываешь от меня?

17