Стеклянный корабль

Оглушающий, оскорбительный для уха грохот первого же выстрела придал сил капельмейстеру Доремю: он ударился в паническое бегство, будучи убежден, что пуля, выпущенная из ружья, так и летает пчелкой туда-сюда, пока не найдет себе, цель. Кто его знает, эта сумасшедшая штуковина может долежаться до того, что попадет и в Доремю, который против всякого милитаризма. Так и есть: позади прогремел второй выстрел, значит, в тот раз промазали... Доремю своими ушами слышал, как жужжит в воздухе вторая смертоносная пчела, вот-вот настигнет!.. Он задыхался. Он хотел двух вещей: безопасности и, как всегда, музыки, музыки, а не распроклятого шума! Третий выстрел! Господи, какая мерзость! Три пули, три пули в воздухе! С чего-то вспомнилась теория вероятности, о которой ему в свою пору совершенно напрасно толковали. Две пули - еще ничего, три - верная гибель, ведь так? Зарыться в землю! Окопаться! Но как это делается? И чем? И где: ведь под ногами не земля, а вода!.. Осторожнее! С камня на камень, стремительно, ловко, прыжок, берег... На бугор ни в коем случае не подниматься, не оказываться на виду, упаси боже!.. Там, впереди, поваленное бурей дерево, - укрыться за его стволом, за мощными вывороченными корнями! Он споткнулся и стремглав полетел вниз, в просторную ямку под корнями, но не ударился - упал на взрыхленную почву. Упал и заплакал благодарными слезами. Пускай теперь летают пули, пусть жужжат! Ноги его почти упирались в какую-то бронзовую плиту, верхний угол которой, украшенный литым орнаментом, обнажился при падении дерева. Эта диковина нисколько г-на Доремю не заинтересовала. Он лежал и глядел в небо, голубое, без облачка, на сердце делалось легко, светлая грусть затуманивала просыхающие глаза. Хорошо-то, ах как хорошо!.. Лесной воздух был душист и сладостен, запах роз нежен, как замирающий звук струны, ему родствен... Г-н Доремю его мысленно усилил, звук сделался медово густ, торжествен, с ним затем сплелись иные звуки неописуемой, разящей красоты. "Музыка сфер!" - пронеслось в голове Доремю. А он лежал в ямке и слушал.

***

- Неплохо, неплохо! - одобрил мэр деятельность гипнотизера, оглядывая сумрачную, спящую стоя толпу. - Но есть и накладки. Почему он открыл стрельбу? - Рефлекторно, - отвечал гипнотизер. - Вы велели вернуть им оружие, так? Каждый видит во сне то, что хочет. Этот - охотится. Я разрешил - хоть на дракона! - добавил он с усмешкой. - С этого начал сеанс. - Вряд ли стоило! Не надо понапрасну тревожить кого не надо. Операция сорвется - вам же хуже, - выговаривал мэр. - Хорошо, что никого не задело! А напугать мог всех - ладно, один музыкантик сбежал! - Вернется, - сказал гипнотизер, - и все бы вернулись... - А время? Оно, по слухам, вроде бы не возвращается. Пора прикупать к операции. Подавайте сигнал! - Трудно мне одному, без помощников, - пожаловался осипшим своим голосом гипнотизер, голубой от усталости, - невыносимо! - Выберите из них, - посоветовал мэр, указывая на окружающих. - Доремю, пожалуй, подойдет, - сказал задумчиво гипнотизер. - Я считал его потенциальным индуктором, оказалось, что он чувствительный реципиент: редкое сочетание! - Вот прибежит - и натаскайте! - сказал мэр. - Гражданскую гвардию тоже усыпили? Ну и пускай себе поспят, мне их инициатива сейчас не нужна, своей хватает, от ник обеспечьте мне храбрость. Ну, марш вперед, труба зовет! Идемте к генералам. - Как?! - прошептал, леденея, гипнотизер. - Это называли вы операцией? - Ну, - подтвердил мэр его ужасную догадку - Извините, не успел вас посвятить в подробности. Если знаете способ получше обезвредить вашего шефа, скажите! Нет - исполняйте мой план! Что за уныние? Вы служите у меня, а это означает - бодрость, бодрость и еще раз бодрость! Не трусьте, никто не заставляет вас лезть в первые ряды! Ша-агом!..

***