Стеклянный лес

Как и всегда летом, я работала горничной в отеле «Гордон Лодж». Работа эта была довольно изнурительной, ведь гостевые домики приходилось убирать в нейлоновом форменном платье и чулках, снять которые было нельзя даже в самые жаркие дни. Этого требовало руководство. Однажды в полдень, закончив смену, я вошла в главное здание, чтобы выпить воды. Незнакомый мне бармен, весело насвистывая, мыл стаканы. Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, так что я разглядела медальон святого Христофора, поблескивавший на покрытой темными волосами груди. Устраиваясь за стойкой, я испытала почти непреодолимое желание протянуть руку и коснуться этого самого медальона. Бармен улыбнулся, сверкнув карими глазами, и поставил передо мной стакан ледяной воды прежде, чем я попросила его об этом.

В тот же вечер состоялось наше первое свидание. Я сбегала домой, приняла душ, переоделась и вернулась в бар, где сидела у стойки и ждала, пока Пол закончит смену.

Он рассказывал, что они с Генри воевали. Впрочем, как и большинство молодых людей того времени. Пол – на Тихом океане, а Генри – в Европе. Перед отправкой на фронт подразделение Генри ненадолго остановилось в Нью-Йорке, где он и встретил Силью.

– Что за необычное имя – Силья? – спросила я. – Итальянское? Вроде святой Сесилии?

– Нет, это финское имя, – пояснил Пол. – Силья выросла в социалистической общине в Бруклине. Один за всех, и все за одного. Глупость какая! – Пол усмехнулся. – Но теперь ее образ жизни изменился.

– И как же она живет теперь?

– Богато, – ответил Пол, поморщившись. – Силья живет богато.

Первое свидание закончилось в постели. С тех пор мы начали проводить ночи вместе. Днем мы тоже встречались – в комнате Пола, которую он снимал в городе.

Прежде чем войти в здание, я украдкой оглядывалась по сторонам, желая остаться незамеченной. Ведь если бы я встретилась с кем-то из знакомых, о моих похождениях стало бы известно родителям или братьям. Никогда раньше я не делала ничего подобного, но и таких мужчин, как Пол, мне тоже не доводилось встречать. Он отличался от парней, рядом с которыми я росла, так же разительно, как павлин от чайки, стаи которых кружили вокруг нашего отеля в поисках пищи. И дело было не столько в его обаянии, сколько в зрелости. Он везде бывал, все видел. Ничто не могло выбить его из колеи – ни внезапная перемена погоды, ни грубость постояльцев, ни спущенная шина на пустынной дороге. Ни один мужчина в мире за исключением моего отца не имел таких умелых рук. И я поняла, что могу безгранично ему доверять.

Удивительно, но Пол влюбился в меня так же сильно, как и я в него. Когда он мне улыбался, я чувствовала себя королевой красоты, так что совершенно не удивилась тому обстоятельству, что мы стали мужем и женой всего через три месяца после знакомства.

Жену деверя я увидела только на свадьбе. Силья оказалась довольно высокой и обладала весьма пышными формами. Изумрудно-зеленое платье без бретелек выгодно подчеркивало изгибы ее тела. Светлые волосы были зачесаны назад, и лишь несколько прядей ниспадало на лоб. Я бы не назвала Силью красивой, ибо ее крупный, похожий на картофелину нос затмевал все остальное, в том числе глаза необычного орехового цвета, которые прятались за очками в оправе «кошачий глаз».

Силья рассказала, что весьма неплохо зарабатывает, исполняя обязанности менеджера по закупкам продуктов питания в отеле «Ратерфорд».

– Это не самый крупный отель в Нью-Йорке и не самый известный, – пояснила она, – но мы славимся безупречным сервисом. В особенности наши рестораны.

Я рассеянно кивнула, оглядываясь по сторонам в поисках Пола. Он стоял за барной стойкой, смешивал напитки и со смехом беседовал с сидевшими напротив него гостями. Веселый общительный бармен даже в день собственной свадьбы.

– Жаль, что мы не можем погостить чуть дольше, – произнесла Силья, и я снова перевела взгляд на нее. – В понедельник мне нужно быть на работе.

Она достала из сумочки золотые портсигар и зажигалку и, закурив, посмотрела на меня.

– А вы, дорогая? Чем занимаетесь вы?

– Летом я работаю здесь, в отеле, – ответила я, комкая носовой платок, который, как говорится в стихотворении, девушка всегда должна иметь при себе. – Но теперь я стала замужней женщиной и все…

Я осеклась, не зная, что еще сказать. Никто, кроме членов семьи и самых близких друзей, не знал моей тайны. Впрочем, вскоре все станет очевидно, и тогда никто не удивится тому, что мы с Полом так спешили со свадьбой. Мой слегка округлившийся живот тщательно маскировало пышное подвенечное платье, перешедшее мне по наследству от старшей сестры Кэрол Энн. Она была чуть полнее меня, поэтому мне не составило труда скрыть беременность с помощью нескольких ярдов атласа и кружева. И все же Силья – невестка Пола, член его семьи. Рассказал ли Пол брату о ребенке? И если рассказал, поделился ли Генри этой новостью с женой? Я не знала.

Силья кивнула и грустно улыбнулась: