Стеклянный небосвод: Как женщины Гарвардской обсерватории измерили звезды

Февральское путешествие 1889 года на корабле San Jose Тихоокеанской почтовой пароходной компании подарило Бейли возможность попрактиковаться в испанском с попутчиками, имена которых он записал в дневнике. На палубе он мог смотреть, как Венера опускается за горизонт после заката, «ясно видимая до тех пор, пока не коснется воды». В предрассветном февральском небе он впервые увидел созвездие Южного Креста. Бейли любил звезды с детства, проведенного в Нью-Гэмпшире, где ему довелось видеть великолепный природный фейерверк метеорного потока Леонид в 1866 году. Теперь его ждало целое небо новых созвездий, и эта перспектива заставляла мириться с трудностями, поджидающими впереди.

Основная часть грузов андской экспедиции – от фотопластинок до сборных домиков – ехала с Маршаллом из Нью-Йорка к Панамскому перешейку, затем по суше мимо недавно заброшенной французской стройки канала и кладбищ умерших от лихорадки на другой корабль до порта Кальяо под Лимой.

Экспедиция преодолела около 30 км по Оройской железной дороге на восток от Лимы до Чосики, а оттуда братья Бейли стали подниматься пешком и на мулах на высоты 3000 м и больше. Местные проводники лечили их от приступов высотной болезни эффективным тамошним средством, а попросту – запахом давленого чеснока. Ни один пик не казался Бейли идеальным, но он хотел оценить ситуацию в хорошую погоду во время сухого сезона и выбрал в конце концов безымянную гору, где помех обзору было меньше всего. Она возвышалась всего лишь на 2000 м, и на нее с трудом можно было подняться по тропке-серпантину длиной около 12 км. Вместе с десятком местных жителей братья Бейли три недели расчищали дорогу от гостиницы в Чосике до места назначения, а потом помогали забрасывать 80 тюков с оборудованием к импровизированной обсерватории.

Когда семья Бейли переселилась туда 8 мая вместе с помощником-перуанцем, двумя слугами, котами, собаками, козами и домашней птицей, их единственными соседями были многоножки, блохи, скорпионы и время от времени кондор. Пищу и воду им ежедневно доставлял погонщик мулов.

Бейли определяли блеск южных звезд с помощью того же фотометра, которым Пикеринг пользовался в Кеймбридже, чтобы их наблюдения можно было сопоставить с его данными. По этой же причине они снимали спектры южных звезд для Мемориала Генри Дрейпера через тот же 8-дюймовый телескоп Бейча, который непрерывно эксплуатировался в первые два года проекта. В Гарвард же, взамен старого труженика, миссис Дрейпер прислала другой телескоп с такими же техническими характеристиками.

Солон Бейли держал связь с Пикерингом настолько регулярно, насколько позволяла почта. Когда он выслал в Кеймбридж первые два ящика фотопластинок, то написал, что адрес отправителя еще не имеет названия, но хотел бы дать горе имя Пикеринга.

«Маунт-Пикеринг подождет, – ответил директор 4 августа 1889 года, – пока я не проделаю столь же замечательную работу, какую выполняете вы на перуанской горе». В итоге с одобрения местных властей Бейли окрестили место как Маунт-Гарвард.

В октябре начался сезон дождей, работы на Маунт-Гарвард пришлось свернуть, и Бейли отправил жену с ребенком в Лиму, сам же с братом приступил к поискам более удобных мест для постоянной базы. У них ушло четыре месяца, чтобы отыскать место, соответствующее всем требованиям, на пустынном плато близ города Арекипа. На высоте около 2500 м воздух был прозрачный, сухой и неподвижный, а близлежащий вулкан Мисти практически потух.

Пока Бейли исследовали Перу, Эдвард Пикеринг увлекся необычным спектром звезды Мицар в ручке ковша Большой Медведицы. Впервые звезда привлекла его внимание на снимке, сделанном для Мемориала Генри Дрейпера 29 марта 1887 года, на котором было заметно невиданное прежде удвоение спектральной линии K. (Изначально фраунгоферовы обозначения заканчивались на букве I, но позже исследователи добавили новые.) Вскоре после того, как Пикеринг поделился необычной новостью с миссис Дрейпер, странный эффект исчез так же внезапно, как и возник. На последующих снимках спектра Мицара двойная линия K не обнаруживалась, но Пикеринг продолжал наблюдать, ожидая ее возвращения. И 7 января 1889 года ее увидела мисс Мори. Пикеринг, нечасто пользовавшийся восклицательными знаками, написал миссис Дрейпер: «Теперь можно утверждать почти наверняка, что она то двойная, то одинарная!» Впрочем, он тут же добавлял: «Трудно сказать, что это значит». Он подозревал, что Мицар, известная также как Дзета Большой Медведицы, может оказаться парой звезд с почти одинаковыми спектрами, расположенных слишком близко, чтобы различить их по отдельности даже в мощный телескоп.