Стеклянный суп

Он все равно не успел бы ответить на ее вопрос, даже если бы хотел. С невероятным, оглушительным грохотом витрина ресторана разлетелась на куски. Люди за передними столиками закричали и повскакивали со своих мест, а на них градом посыпались осколки стекла, большие и маленькие. Витрина, занимавшая всю переднюю стену ресторана, разлетелась вдребезги. Нижняя половина стекла еще стояла на месте, грозно сверкая зазубренным краем. Другая половина, верхняя, рассыпалась по полу, по столам, по плечам и коленям обедающих. Впечатление было такое, как будто в зале взорвалась бомба.

Поднялся такой крик, беготня и неразбериха, что никто не обратил внимания на причину переполоха. Секунду назад стекло было на месте, пропускало яркий солнечный свет, а в следующую секунду оно взорвалось, засыпав зал множеством сверкающих острых осколков. Какая-то женщина застыла на месте, выставив перед собой сумочку наподобие щита, точно хотела отгородиться от того, что может последовать за этим. Она вздрогнула, когда мгновение спустя раздался новый грохот — это официант уронил большой металлический поднос, почувствовав, как осколок врезается ему в щеку. Одна сторона осколка оказалась черной — это был фрагмент буквы из названия ресторана, написанного на стекле снаружи.

Лени, которую учили, как помогать раненым, тут же поспешила на помощь. Флора, не зная, что еще делать, пошла за ней.

Винсент обшаривал комнату глазами, примечая все: напуганный, истерзанный сомнениями, он не упускал ни одной мелочи. Вокруг царил хаос. И только он один знал его причину. Но легче ему от этого не было.

Ему хотелось, чтобы весь мир на мгновение замер и дал ему подумать, что делать дальше. Не обращая ни на что внимания, он запрокинул голову и закрыл глаза. Бесполезно — несколько секунд в персональной кромешной мгле не принесли желаемого результата, — ясно было только одно: надо немедленно найти Изабеллу.

Не поднимая головы, он открыл глаза. Высоко над столом висел его самолет. Он был неподвижен, словно подвешенный на проволоке. А еще он вырос, став вдвое больше того, который он сделал. Но даже с такого расстояния было понятно, что это его самолет — та же форма, тот же цвет. Только теперь он был два фута в длину. Вполне достаточно для того, чтобы пробить даже толстое стекло, если врезаться в него как следует на большой скорости.

Едва Этрих это понял, как самолет начал падать прямо на стол. Падал он медленно, как лист с ветки в безветренный день. Нырок, поворот, — казалось, он никуда не спешит. Приземляясь на стол, он опрокинул стакан с остатками красного вина.

Самолет лег так, что Этриху была видна кабина пилота. Он сам черным фломастером сделал там отличный набросок головы Изабеллы, как будто она была пилотом. И показал его ей, как раз когда она уходила на ланч с подругами. Задержавшись, она внимательно поглядела на свой портрет и улыбнулась. Не глядя на него, спросила:

— Значит, это я пилот твоего самолета?

Он обхватил сзади ее располневшую талию и прямо ей в ухо прогудел:

— Горячее, темное «да», кэп.

TUNICA MOLESTA

Изабелла Нойкор летела. Мало того, она летела, лежа на спине. Это было самое поразительное. Она все время вертела головой, поглядывая вниз, на тротуар, уверенная, что вот-вот упадет и тогда точно повредит себе что-нибудь, особенно на такой скорости. Но ничего не происходило, она продолжала энергично скользить вперед. Лежа на спине на высоте двух футов над тротуаром, она неслась бог знает куда. При этом она двигала руками так, словно гребла невидимыми веслами. Вниз, к коленям, вверх, к груди, вниз, к коленям, вверх, к груди… Чем быстрее она двигала руками, тем стремительнее становился ее полет.

Никому вокруг это не казалось удивительным. Она пролетела мимо пожилой женщины, выгуливавшей двух собачонок. Потом мимо мамаши с коляской, которая скользнула по ней равнодушным взглядом и отвела глаза. Ни слова не сказала, даже бровью не повела. Потом Изабелла обогнала мальчишку на желтом скейте, довольно резво продвигавшегося в том же направлении, что и она. Потом пролетела мимо хорошо одетого мужчины в честерфилде, стоявшего посреди тротуара и читавшего газету. Он взглянул на нее, когда она пролетала мимо, и снова уткнулся в газету. Никто не обращал внимания на Изабеллу; никто не удостаивал ее более чем беглым взглядом, когда она пролетала мимо, лежа на спине и двигая руками.

Когда ей нужно было обогнуть какое-нибудь препятствие, она просто переставала двигать одной рукой и с силой загребала другой. Так она поворачивала направо или налево. В точности как в лодке.