Стеклянный суп

Так продолжалось несколько миль. Пока они шли, серое вокруг них начало испаряться, и скоро перед ними замаячило что-то вроде контрольно-пропускного пункта. Они увидели, что идут теперь по примитивной, плохо вымощенной дороге. Она вела к небольшой будке и шлагбауму, какие обычно бывают у железнодорожных переездов в сельской местности. Самое абсурдное было в том, что стоило сойти с дороги и обогнуть будку со шлагбаумом, и можно было совершенно беспрепятственно оказаться на другой стороне. Никакой изгороди или барьера для того, чтобы задержать или не впускать, не было.

Местность вокруг была коричневой, голой и каменистой. Вдалеке виднелись заснеженные пики живописного горного хребта. Металлическая синева и белизна этих гор резко контрастировали с коричневой равниной вокруг.

Пораженные этим совершенно неожиданным зрелищем, вынырнувшие из удушающей серости женщины остановились, чтобы оглядеться. Но не успели они и слова сказать, как сзади затренькал звонок велосипеда. Обернувшись, они увидели краснолицего мужчину на велосипеде, нагруженном сверх всякой меры. Впечатление было такое, будто он сложил на него всю свою жизнь. Мужчина жал на педали изо всех сил, но из-за огромного груза езда у него все равно выходила медленной. Пыхтя и покряхтывая, велосипедист прокатил мимо, даже не взглянув на них.

Они наблюдали за тем, как он подъезжал к переходу. Футах в двадцати от шлагбаума он слез с велосипеда и остаток пути толкал его вперед. Из будки ему навстречу вышли двое мужчин в сером армейском камуфляже. Похоже, все трое друг друга знали. Они больше улыбались, чем говорили. Один пограничник похлопал велосипедиста по плечу, пока другой открывал для него шлагбаум. Тот помахал пограничникам и перевел велосипед через границу в другую страну.

— Где мы?

— Понятия не имею. Давай у них спросим.

— Как ты думаешь, по-английски они говорят или по-немецки?

— Вот сейчас и выясним.

Изабелла зашагала к переходу. Лени оглянулась сначала через одно плечо, потом через другое, чтобы убедиться, что сзади никто больше не подбирается.

Изабелла шла и спрашивала себя, чем это так пахнет вокруг. Пахло землей, сухостью, пылью и чем-то еще. Пряностью какой-то — тмином или шалфеем? Определенно чем-то съедобным. Вдали от всего на свете, посреди бесплодного, похожего на лунный пейзажа пряно и аппетитно пахло едой.

Пограничники с неподвижными лицами следили за ее приближением. Изабелла набрала полную грудь воздуха и приготовилась много жестикулировать, если не удастся объясниться с ними ни на одном языке. Начать она решила с английского.

— Здравствуйте! Ду ю спик инглиш? Одер дойч?

— И на том, и на другом, миссис. Английский, немецкий — какой предпочитаете. — У него был низкий властный голос и легкий неопределимый акцент.

— Прекрасно. Вы не могли бы сказать мне, где мы?

Мужчина показал на землю у себя под ногами.

— Мы в Смерти. А там Жизнь. — И он указал через границу.

Лени подошла и встала рядом с Изабеллой.

— А мы можем туда пройти? Это не запрещено?

— Конечно можете, миссис.

Лени посмотрела на подругу и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Изабелла остановила ее, подняв руку.

— Мы обе можем пройти туда?

— Да, миссис.

— Но я еще живая, а она мертвая.

— Мы знаем. Мы видим ваши сердца — ваше бьется, а ее нет.

— И тем не менее мы обе можем туда пройти?

— Конечно, никаких проблем, — ответил второй страж.

Женщины переглянулись. Их смутило это простое «да» — почему все так легко?

— А кто был тот человек, который прошел тут раньше? — Лени указала на ту сторону границы.

— Мертвец, как и вы. Он ездит навещать свою мать, которая еще жива. Переходит границу два раза в неделю.

— А что это за вещи у него на велосипеде?

— С их помощью он пытается вступить с ней в контакт. Изобретательный парень, правда, ни одна из его идей до сих пор не сработала. Хотя это не совсем верно — иногда кое-что срабатывает, только очень редко. — На этот раз пограничник широко улыбнулся своему напарнику, который усмехнулся и кашлянул в ладонь. — Вы обе можете пойти туда, в Жизнь, но это не означает, что вы вернетесь к жизни. Понимаете?

Когда женщины ничего не ответили, второй пограничник добавил:

— Вы будете как в аквариуме. Рыбы совсем рядом, но между ними и вами толстое стекло. — Он развел ладони дюймов на десять, словно показывая толщину стекла.

Изабелла была слишком возбуждена близостью к Жизни, чтобы по-настоящему понять важность его слов. Умудряясь сохранять нейтральное выражение лица, она выслушала все про аквариум и стекло, но ни то ни другое не произвело на нее впечатления. Она лопалась от нетерпения. Жизнь была совсем близко, а с ней Винсент, дом и ее собственная жизнь. Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как ее заманили в мир снов Саймона Хейдена. Да и какое значение имело это теперь, когда Жизнь снова была так близко, в каких-то пятидесяти шагах.

— Давай, Лени, идем.