Стеклянный трон

Селена оторопело глядела себе под ноги. Она хорошо помнила эти острые серые камешки. Помнила, как они крошились под ступнями и как пахли после дождя. А еще она помнила, что, когда ее сбивали с ног, они больно царапали кожу. Вся местность состояла из этих серых камней и камешков. Они заполняли целые мили пространства. Из них состояли горы — каменные клыки, пронзавшие облачное небо. Жалкая одежонка, ветхая и грязная, не защищала от налетавшего ветра. Селена не могла без тошноты дотрагиваться до своих лохмотьев. Что случилось? Где она?

Она повернулась, и лязг кандалов со зловещей ясностью напомнил ей где. В соляных копях Эндовьера.

Провалила испытание, вернули на каторгу. Отсюда не убежишь. Ей дали вкусить свободы. Она почти поверила, что свобода — это навсегда. А теперь…

Удара плетки она не слышала. Спину обожгло нестерпимой болью. Селена закричала и повалилась на землю. Серые камешки впились ей в колени.

— Чего разлеглась? Поднимайся! — пролаял надсмотрщик.

Слезы разъедали ей глаза. Пошатываясь, Селена встала и сейчас же увидела руку надсмотрщика с занесенной плеткой. Теперь с нею расквитаются за все. Они забьют ее прямо здесь. Во дворе, у ворот.

Плетка прорвала ей тело до костей. Перед глазами закружился огненный шар. Потом и Селена закружилась вместе с ним и понеслась к черному прямоугольнику общей могилы, еще не успевшей заполниться телами.

Первым, что она почувствовала, открыв глаза, был острый запах собственного пота.

— Ты как? — спросил кто-то рядом, и она дернулась всем телом.

Куда она попала?

— Это был сон, — сказал Шаол.

Селена очумело глядела на него, затем завертела головой по сторонам. Рафтхол. Она по-прежнему в Рафтхоле. В стеклянном замке. Нет, в каменном. В том, что внизу.

Спину покрывал густой, липкий пот. Совсем как кровь. У Селены кружилась голова, к горлу подступала тошнота. Что-то странное творилось с ощущением собственного тела: Селена одновременно чувствовала себя песчинкой и огромной глыбой. Окна в ее спальне были плотно закрыты, но откуда-то тянуло сквозняком, несущим с собой аромат роз.

— Селена, успокойся. Это был всего лишь сон, — повторил капитан королевской гвардии. — Ты так кричала. Я подумал, что тебя во сне убивали, — улыбаясь одними губами, добавил он.

Селена ощупала спину. Только старые шрамы — три крупных и несколько мелких. И больше ничего.

— Меня били плеткой, — сказала она и резко мотнула головой, прогоняя страшные воспоминания. — А ты что здесь делаешь в такую рань? Еще даже не рассвело.

Она села на постели, скрестив руки, и, кажется, слегка покраснела. С чего бы это?

— Сегодня праздник. Самуинн, — сказал Шаол. — Я отменяю наши занятия. Я зашел узнать, не хочешь ли ты сходить на службу.

Неужели состязания вытеснили из ее памяти все прочие события?

— Как ты сказал? Сегодня… Самуинн? Что же нам заранее не сообщили? Наверное, сегодня в замке будет бал?

— Бал, разумеется, будет, но тебя туда не пригласили.

— Конечно. Меня приглашать опасно. Вдруг я у какой-нибудь придворной дамы умыкну ожерелье прямо с шеи? Или браслетик с ручки. А ты, капитан, как будешь отмечать Самуинн? Вызывать духов или плясать у костра?

— Придумала тоже! — отмахнулся капитан. — Я в дурацких обрядах не участвую.

— Поумерь свою храбрость, Шаол, — усмехнулась Селена и нарисовала в воздухе какой-то знак. — В этот день боги и души умерших находятся совсем близко от нас. Не боишься, что они услышат твои оскорбительные слова?

— Люди держатся за дурацкий обычай — праздновать наступление зимы, — поморщился Шаол. — Ищут в кострах какой-то высший смысл. Ничего эти костры не дают, кроме золы.

— Это приношение богам, дабы уберечь их.

— От кого? Что это тогда за боги? Зола удобряет землю, больше ничего.

— Это ты так говоришь, — возразила ему Селена и встала.

Ее ночную сорочку можно было выжимать. А еще лучше — не раздумывая, выбросить. Вряд ли это введет в расход королевскую казну.

Селена направилась в умывальную. Капитан пошел следом.

— Вот уж не думал, что ты веришь в разные предрассудки. И как только это сочеталось с твоим ремеслом?

Она обернулась, наградив его сердитым взглядом. Ей хотелось хорошенько вымыться, а не вести пустой разговор. Она вошла в умывальную. Капитан не отставал.

— Мы теперь и мыться будем вместе? — спросила она.

Шаол смутился и шумно захлопнул дверь с другой стороны.

Когда Селена, разбрызгивая капли воды с волос, вошла в столовую, капитан ждал ее там.

— А где ты завтракал до того, как меня сюда привезли? — спросила она.

Уж если сегодня праздник, ей позволительно завтракать одной и вообще распоряжаться своим временем, как пожелает.

— Ты сначала ответь на мой вопрос, — сказал Шаол.

— На какой еще вопрос?

Селена уселась напротив капитана и наполнила тарелку кашей. Каша была вполне съедобной, однако требовала ощутимой добавки сахара и горячих сливок.

— Ты пойдешь в храм?

— Почему это мне разрешают пойти в храм, а на праздник не зовут? — спросила Селена, зачерпывая полную ложку каши.

— Право молиться сохраняется за всеми.

— А право ходить на праздники?