Читаем Стеклянный Зверинец полностью

АМАНДА: Облеки свою душу в терпение - и ты увидишь! Я возвратила к жизни кое-что из этого старого сундука. В конце концов, мода не так ужсильно переменилась... (Она раздвигает портьеры.) А взгляни на свою мать! (На ней девическое платье из желтоватого муслина с голубым шелковым поясом. У нее в руках букет нарциссов - историяеемолодости почти ожила. Теперь она лихорадочно говорит:) В этом платье я вела кадриль. Дважды выигрывала кекуок15 в Сансет Хилле, одевала его однажды весной на Губернаторский Бал в Джексоне! Видишь, Лора, как я скользила по залу? (Она приподнимает юбку и семенящими шагами проходиться по комнате.) По воскресеньям я одевала это платье для моих визитеров! Оно было на мне в тот день, когда я встретила твоего отца... Всю ту весну у меня был малярийный жар.Смена климата Восточного Теннесси на климат Дельты - ослабила сопротивляемость. Все это время у меня была небольшая температура - не достаточная, чтобы быть опасной - но достаточная, чтобы сделать меня неугомонной и легкомысленной! Приглашения сыпались - праздники по всей Дельте! "Оставайся в постели," говорила мама, "у тебя жар!" -- но я просто не могла. Я принимала хинин, но все ходила и ходила! Вечера, танцы! После обеда длинные, длинные прогулки на лошадях! Пикники - чудесно! Так чудесно, эта провинциальная природа в мае - вся в кружевах кизила, буквально затоплена нарциссами! В ту весну я сходила с ума от нарциссов. Нарциссы стали моим абсолютным помешательством. Мама говорила, "Милая, у нас нет больше места для нарциссов." А я приносила еще. Как только я их где- нибудь замечала, я говорила, "Остановитесь! Остановитесь! Я вижу нарциссы!" Я заставляла молодых людей помогать мне срывать нарциссы! Это стало курьезом, Аманда и ее нарциссы. В конце концов, не осталось ни одной вазы, куда можно было бы их поставить, все возможные места были заполнены нарциссами. Нет ваз? Хорошо, я сама буду держать их! И тогда я - (Она останавливается перед портретом. Играет музыка.) встретила твоего отца! Малярийный жар, и нарциссы, и потом - этот - парень.... (Она зажигает розоватую лампу.) Надеюсь, они доберутся сюда до того, как начнется дождь. (Она пересекает комнату и ставит нарциссы в вазу на столе.) Я дала твоему брату немного лишних денег, чтобы он и Мистер О'Коннор могли взятьтаксомотор домой.

ЛОРА (с изменившимся взглядом): Как ты сказала его зовут?

АМАНДА: О'Коннор.

ЛОРА: Как его имя?

АМАНДА: Не помню. Ах, да, помню. Джим!

(Лора слегка покачивается и хватается за стул.)

(Надпись на экране: "Только не Джим!")

ЛОРА (тихо): Нет - не Джим!

АМАНДА: Да, так и есть, это Джим! Я никогда не знала ни одного плохого Джима!

(Музыка становится угрожающей.)

ЛОРА: Ты уверена, что его зовут Джим О'Коннор?

АМАНДА: Да. А что?

ЛОРА: Это тот парень, с которым Том был знаком в школе?

АМАНДА: Он этого не говорил. Я думаю, он познакомился с ним в магазине.

ЛОРА: В школе мы оба были знакомы с одним Джимом О'Коннором - (затем, с усилием) Если Том приведет на ужин этого Джима - ты должна будешь извинить меня, я не выйду к столу.

АМАНДА: Что это еще за глупости?

ЛОРА: Как-то ты спросила меня, нравился ли мне когда-нибудь какой-нибудь парень. Ты помнишь, я показывала тебе его фотографию?

АМАНДА: Тот парень, которого ты мне показывала вшкольном альбоме?

ЛОРА: Да, тот самый.

АМАНДА: Лора, Лора, ты любила этого парня?

ЛОРА: Я не знаю, мама. Все что я знаю, это то, что я не смогу сидеть с ним за одним столом!

АМАНДА: Это не он! Ни малейшей вероятности. Но он это, или нет, ты выйдешь к столу. Ты не будешь освобождена.

ЛОРА: Я должна буду, мама.

АМАНДА: Я не намерена потакать твоей глупости, Лора. С меня достаточно всего того, что я перенесла от тебя и твоего брата. Поэтому, сядь и успокойся пока они не пришли. Том забыл свой ключ, так что ты впустишь их, когда они приедут.

ЛОРА (панически): О, мама - ты открой дверь!

АМАНДА (весело): Я буду занята - на кухне!

ЛОРА: О, мама, пожалуйста, открой дверь сама, не заставляй это делать меня!

АМАНДА (заходит на кухню): Мне надо приготовить соус к лососине. Так волноваться - глупости! - из-за визитера!

(Дверь захлопывается. Лора остается одна.)

(Надпись на экране: "Ужас!")

(Она издает слабый стон и гасит лампу - окостенело садится на край дивана, сжимая вместе пальцы рук.)

(Надпись на экране: "Открытие двери!")

(Том и Джим появляются на ступенях пожарной лестницы и поднимаются на площадку. Заслышав их приближение, Лора поднимается с паническим жестом. Она уходит за портьеры. Звенит дверной звонок. Лора задерживает дыхание и дотрагивается рукой до горла. Раздается низкий звук.)

АМАНДА (зовет): Лора, любимая! Дверь!

(Лора уставилась на нее без движения.)

ДЖИМ: Я думаю, мы как раз обогнали дождь.

ТОМ: А-га. (Он снова звонит, нервно. Джим посвистывает и выуживает сигарету.)

АМАНДА (очень, очень радостно): Лора, это твой брат и Мистер О'Коннор! Ты впустишь их, дорогая?

(Лора подходит к кухонной двери.)

ЛОРА (задыхаясь): Мама - ты подойди к двери!

(Аманда выходит из кухни и разъяренно смотрит на Лору. Она повелительно указывает на дверь.)

ЛОРА: Пожалуйста, пожалуйста!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман