Стекло между нами

Я выдал, невольно заражаясь ее радостью от процесса подготовки к свадьбе. Но уже вечером, точнее ночью перед сном вспомнил, что Насте тоже нужно платье.

– А ты не думала, что наденешь на свадьбу? – осторожно спросил я наедине в спальне.

Настя смешалась, пряча от меня лицо, продолжая расчесывать волосы и снимать косметику.

– Я не планировала наряжаться. Это не мой праздник.

Меня это задело. Конечно, я слишком рано жду от Насти ответной реакции, привязанности, чувств, но почему она не думает о моих, черт побери, чувствах?

– Мне кажется, тебе все равно придется что-то купить себе. Ведь ты номинально будешь не только моей невестой, но и матерью невесты.

Это даже звучало не очень. Но Настя опустила расческу и прыснула:

– Такой идиотизм! А ты видел лица регистраторов в ЗАГСе? Они чуть удержались, чтобы не отвести меня в сторонку и не выспросить, как так вообще могло случиться!

Конечно, я заметил. И мы минут пятнадцать делились с Настей наблюдениями и смеялись. Потом она спросила про посещение врача, я поделился сомнениями и напомнил ей, что Виталию лучше пока не говорить о шатком психическом состоянии Вари.

Все же мне хорошо с Настей. Когда она была в моей спальне, рядом со мной, когда нагромождала подушки, деля нашу кровать пополам. После той ночи, точнее даже утра, Настя согласилась пустить меня в постель, но спали мы по разные стороны баррикад из подушек.

Меня это совершенно не заботило, потому что как только Настя засыпала, я сдвигал завалы и прижимал ее к себе.

Мучение и счастье одновременно.

Или если я засыпал раньше, то утром просыпался с лежащей сверху на мне Настей. Она кажется тоже смирилась, что каждое утро здоровается с моим стояком, краснеет и сбегает в ванную. А потом туда иду я и полчаса стою под холодным душем.

Вот и в этот раз она затихла раньше, чем я провалился в сон, поэтому я отработанным движением спихнул подушки и придвинул Настю к себе, устраиваясь поудобнее, рядом с ее мягким влекущим теплом.

– Знаешь, – вдруг заговорила она, а я напрягся, понимая, что выдал себя с головой, – я тут подумала, что ты прав.

Меня немного отпустило. Мне ужасно нравилось быть правым!

– Мне тоже нужно платье и прическа. Это же и мой праздник, в конце концов! И я тоже хочу быть красивой!

Она повернула ко мне возмущенное лицо, требуя подтверждения.

– Насть, ты красивая, – прошептал я, балдея, что она даже не делает попытки отодвинуться. – Очень красивая.

Я наклонился и поцеловал ее.

Она не сопротивлялась. Знала, с кем целуется, но не отталкивала.

Вот только когда я чуть смелее развернул ее к себе и обхватил ладонью грудь, она выдохнула мне в рот и остановила:

– Уже поздно. Давай спать. Завтра решим, как быть с нарядами. Я бы еще пару вещичек прикупила. За семь лет, кроме рабочих костюмов, и не покупала ничего для души.

– Конечно, – согласился я, отстраняясь и снова укладываясь рядом, прижимая ее к себе.

Что ж, пусть на сантиметр, но мы стали ближе. А впереди еще столько времени, что рано или поздно я все равно окажусь в ней.

С этими мыслями я и уснул, во сне таки добираясь рукой до ее манящей груди. Просто она идеально ложилась в мою ладонь и защищала от кошмаров.

За завтраком я поглощал сосиски, когда вспомнил про платье и кредитку.

– Варя, Насте тоже нужно выбрать платье.

Дочь тут же хлопнула ложкой об стол.

– Она тоже собирается на мою свадьбу вырядиться в платье невесты и фату?

Опять эти всплески! Ну как врач не видит, что Варя нестабильна? Это даже мне, неспециалисту, заметно!

– Настя сидит рядом с тобой. Не смей о ней говорить в третьем лице.

Дочь перевела ненавидящий взгляд на Настю. Та отреагировала спокойно:

– Нет, Варя, я не хочу свадебное платье и фату, но у меня в гардеробе нет никаких подходящих вашему торжеству вещей.

– Пусть выбирает, – оборвала ее Варя, снова начиная поглощать кашу с ягодами.

– Вот и отлично, – проговорил я. – Тогда поедете вместе и поможете друг другу.

– Я с ней не поеду!

Ложка снова полетела на стол, а со стола соскочила на пол, разбрызгивая молочные капли.

Настя сразу подорвалась за тряпкой, но я ее остановил.

– Варя уберет. Сиди.

Но и дочь не двинулась с места. Тогда меня поддержал Виталий:

– Варь, подними ложку и не психуй. Сначала выслушай.

– Чего тут слушать? – зашипела она, но за ложкой все же нагнулась. – Я не пойду с ней выбирать платье! И не собираюсь ждать, пока она найдет что-то, что на нее хотя бы влезет!

Настя покраснела и пыталась высвободить руку, намереваясь уйти. Я удержал.

– Принеси кредитку, – тихо приказал я дочери.

– Зачем?

– Встань и верни мне кредитку, – повторил я.

– Ты пытаешься сорвать мою свадьбу? – заголосила Варя. – Ты же специально не хочешь, чтобы мы с Виталиком поженились! Тебе не нужна я и не нужен мой ребенок! Я не знаю, что с собой сделаю!

В любом другом случае я уже искал бы отходные пути и умолял дочь одуматься, успокоиться, винил бы себя, что довел ее до криза.

Но сейчас я неожиданно вспомнил обвинение Насти в шантаже. Потом вспомнил ультиматум Вари для меня. Теперь смотрел холодными глазами на точно рассчитанную истерику.