Стелла

– Давай с самого начала, ты зачем приехал сюда? – Юра уже сидел напротив меня на стуле, который он подтащил к дивану. Это начинало походить на допрос, но голос и интонация произнесённых слов были нейтральными. Практически успокаивающими. – Я три года пытался связаться с центром, отсылал отчёты. И всем было плевать. Я писал, что здесь опасно, что нужен ОМОН и Росгвардия, писал, что может потребоваться помощь военных, так как город большой… А они прислали только тебя… Зачем…? Я же всё написал в отчетах, всё, подробно…

Я попробовал вспомнить его отчёт по памяти. Пропавшие люди… Нужен человек… Патрулирование местности…

Черт… Да я не помнил почти ничего из этих отчётов. Но одно знал точно – ни слова о металлических пластинах, что блокируют двери, ни слова о городских сумасшедших, которых я встретил по пути… Поэтому я задал встречный вопрос:

– Так, тогда расскажи, что было в отчетах, которые ты присылал нам. Потому что многого из того, что я вижу сейчас, там не было. Это во-первых. Во-вторых – у вас есть хоть одно здание МВД и вообще – где все?

– Долгая история… – Юра засунул руку в карман и достал пачку сигарет. Закурил. – Я вам писал обо всём, что тут происходит и всем было насрать… И тут явился ты. Один. Тебя сюда прислали для отписки, чтобы ты мог потом в отчёте написать, что всё норм, опровергнуть то, что ты сам видел и что я тебе скажу. А скажу-то я тебе следующее – с городом что-то не так. Уже давно. Я как переехал сюда – сразу почувствовал тревожные звоночки, как предчувствие. Здесь происходили перемены практически каждый день. Это трудно описать… Но вот к примеру, вчера ты с человеком подружился, вам есть, о чем поговорить, ты можешь даже пропустить с ним пару рюмок, а сегодня – он даже с тобой не здоровается, проходит мимо, будто не знает тебя. Поначалу я подумал, что тут менталитет такой. Я знал, что ранее это был закрытый военный городок, но в 70-80-х тут начало набирать обороты производство мебели и различных изделий из дерева. Город разрастался, военная часть, что была рядом, была давно расформирована и город получил официальный статус. Здесь появилась администрация, не военная, уже гражданская, появилась полиция вместо военных… До конца 90-х как ни странно, город процветал. Но судя по газетам и заметкам – всё рухнуло в один миг. Поначалу город даже не нуждался в дотациях из Москвы, потом жил только за счёт этих дотаций, а к нулевым лишился и их, став чем-то вроде вынужденной автономии. Или проще говоря – нахер не нужен никому больше этот город. Последствия… Сам понимаешь, последствия были налицо. Резко возросла бедность и преступность, здесь очень быстро стало небезопасно находиться даже днём. Несмотря даже на то, что формально есть администрация, полиция. Но в том то и дело, что только формально, на бумагах. По факту всё давно мертво. Как и сам этот город…

Юра сделал паузу, чтобы затянуться. На секунду тлеющий огонь осветил закрытые «жалюзи» окна и кучу разного мусора в углу, затем комната снова погрузилась во тьму, нарушаемую тонкой линией света у двери в прихожую. Воспользовавшись этой паузой, я сказал:

– С этим понятно более-менее. Но вот эта хрень на окнах, на дверях… Это имеет вообще какое-то отношение к тому, о чем ты сейчас говоришь? И вообще, я тут разговаривал с бабкой на первом этаже, она не упоминала, что здесь могут запросто изолировать тех, кто тут живёт в своих квартирах.

– На первом этаже говоришь…? – задумчиво переспросил Юра, затянувшись снова. – Ты ничего не перепутал? Точно первый этаж?

– Да.

– На первом жила бабушка Нина, единственная в годах, остальные на этаже – молодые семьи. Только вот она умерла два года назад. И родственников у нее не было.

По спине пробежал очень неприятный холодок. Но я лишь нервно рассмеялся:

– Ты прикалываешься сейчас, да? Я разговаривал с ней, как сейчас с тобой, она даже пожаловалась на тебя, кстати. Мертвые обычно не жалуются на других людей.

Юра ничего не ответил, лишь затушил сигарету и пошел в прихожую. Я последовал за ним.

– Надо решать, выходить из квартиры или нет, – сказал он, оглядывая заклинивший механизм на двери. – В прошлый раз я выходил, но из дома выбраться не смог. В подъезде дверь входная также перекрыта, но не пробовал через подвал. Там окна есть, некоторые без решеток, но вряд ли и там не стоит «защиты». Еще через крышу можем попробовать.

– Можем. Только я всё равно ничего не понимаю. Зачем это всё нужно, почему эти штуки установили по всему городу…? Для чего это?

– Я не знаю. Говорю же, я не смог отсюда выбраться, когда была блокировка, а когда её сняли – то всё было как раньше. Словно ничего и не произошло, все жили своей жизнью.

– Кто все-то? Я пока шёл, встретил двух сумасшедших и всё! Улицы пусты, всё как будто заброшенно, нет никого вообще…

Юра снова промолчал. Подошёл к заклинившей перегородке, нагнулся и перелез через проём. Когда он оказался на лестничной площадке, я снова его услышал: