Стелла

На мгновение Стелла рассмеялась, но смех затих, потому что он все еще держал ее за руку, и тепло его объятий, казалось, поднималось к ее сердцу. С каким-то усилием она отдернула руку и вскочила на ноги.

– Я … я должна идти, – сказала она. – Дядя будет удивляться, куда я пропала, – и она посмотрела на воду с почти испуганным нетерпением.

– Он будет знать, что вы здесь, в полной безопасности, – сказал он. – Подождите, не уходите сию минуту. Там, наверху, над нашими головами, мы увидим реку, простирающуюся на многие мили. Это не далеко, вы пойдете?

Она поколебалась мгновение, затем повернулась и пошла рядом с ним между деревьями.

Через шаг или два, как он сказал, они достигли своего рода плато, увенчанного поросшей мхом скалой, в которой было вырублено несколько грубых ступеней. Он взбежал по ступенькам и добрался до верха, затем наклонился и протянул руку.

Стелла на мгновение заколебалась.

– Это отплатит за ваши хлопоты, пойдемте, – сказал он, и она вложила свою руку в его, а ногу поставила на первую ступеньку, и он притянул ее к себе.

– Смотрите! – сказал он.

Восклицание восторга сорвалось с губ Стеллы.

– Вы не жалеете, что пришли?

– Я не думала, что это будет так прекрасно, – сказала она.

Он стоял рядом с ней, глядя не на открывающийся вид, а на ее темные глаза, расширяющиеся от мечтательного восторга, на ее полуоткрытые губы и милый, четкий профиль, открывшийся ему.

Она внезапно повернулась, и, чтобы скрыть восхищение, он поднял руку и указал на предметы, открывающиеся перед ним.

– А что это за маленький домик там? – спросила Стелла.

– Это одна из лож, – сказал он.

– Одна из лож, одна из ваших собственных лож, вы имеете в виду? – спросила она.

Он слегка кивнул:

– Да.

– И все это между этим местом и тем домиком принадлежит вам?

– Нет, ни дюйма, – сказал он, смеясь. – Моему отцу.

– Это очень много, – сказала она.

– Слишком много для одного мужчины, вы думаете? – сказал он с улыбкой. – Очень многие другие люди тоже так думают. Я не знаю, что бы вы подумали, если бы знали, как много нам, Уиндвардам, удалось в то или иное время ухватить. Это одно из наших самых маленьких поместий, – просто сказал он.

Стелла мечтательно смотрела на открывающийся вид.

– Одно из самых маленьких? Да, я слышала, что вы очень богаты. Должно быть, это очень мило.

– Я не знаю, – сказал он. – Видите ли, никто не может сказать, пока он не обеднеет. Я не думаю, что в этом что-то есть. Я не думаю, что кто-то стал счастливее. Всегда есть что-то, к чему можно стремиться.

Она обратила на него свои темные глаза с недоверчивой улыбкой.

– О чем вы можете мечтать? – спросила она.

Он посмотрел на нее со странной улыбкой; потом вдруг его лицо стало серьезным и задумчивым, почти печальным, как ей показалось.

– Вы не можете догадаться, и я не могу вам сказать, но поверьте мне, что когда я стою здесь, в моем сердце чувствуется болезненная пустота, и я действительно очень сильно чего-то хочу.

Голос был похож на музыку, глубокий и волнующий; она слушала и удивлялась.

– И вы должны быть так счастливы, – сказала она почти бессознательно.

– Счастлив! – повторил он, и его темные глаза остановились на ней со странным выражением, которое было наполовину насмешливым, наполовину грустным. – Вы знаете, что говорят поэты?

– Вы имеете в виду – не считай человека счастливым, пока он не умрет? – спросила Стелла.

– Да, – сказал он. – Я не думаю, что знаю, что такое счастье. Я преследовал это всю свою жизнь; иногда я был в пределах досягаемости, но оно всегда ускользало от меня, всегда ускользало от моей хватки. Иногда я решал отпустить его, больше не преследовать, но судьба распорядилась так, что человек всегда будет стремиться к недостижимому, что тот, кто однажды посмотрит на счастье глазами желания, кто протянет к нему руки, будет преследовать его до конца.

– И … но, конечно, некоторые получают свое желание.

– Некоторые, – сказал он, – обнаруживают, что приз не стоит той гонки, которую они вели, обнаруживают, что они устали от него, когда он получен, обнаруживают, что это вообще не приз, а иллюзорная пустота – все плоды мертвого моря, которые превращаются в пыль на губах.

– Не все, конечно, не все! – пробормотала она, странно тронутая его словами.

– Нет, не все, – сказал он со скрытым огоньком в глазах, которого она не видела. – Для некоторых наступает момент, когда они понимают, что счастье, настоящее, истинное счастье, лежит за пределами их понимания. И случай с богатыми людьми заслуживает большего сожаления, чем все остальные. Что бы вы сказали, если бы я сказал вам, что это мой случай?

Она посмотрела на него с нежной улыбкой, но не на губах, а в глазах.

– Я должна сказать, что мне очень жаль, – пробормотала она. – Я бы сказала, что вы заслужили … – Она осеклась, пораженная внезапным воспоминанием обо всем, что слышала о нем.

Он заполнил паузу смехом: смехом, какого она до сих пор не слышала на его губах.

– Вы были правы, что остановились, – сказал он. – Если я получу все счастье, которого заслуживаю, что ж, ни один мужчина не будет мне завидовать.