Стелла искушает судьбу

Маргарита взглянула на электрическую лампочку, которую он положил на столик с зеркалом, прежде чем подать ей чемоданы. Неожиданно для себя она залихватски присвистнула и, поворачиваясь к открытой двери, запела:

— Толстый Леха в коридоре лампочку крутил! Маня охнула от горя и лишилась сил…

Не желая, чтобы эти двое видели ее слезы, она стремительно, насколько ей позволили тяжелые чемоданы, спустилась по лестнице вниз, выбежала на улицу, абсолютно не понимая, куда сейчас пойдет, и увидела белые «Жигули»…

Влад молча принял у нее из рук чемоданы, сложил их в багажник и спросил:

— Ну а теперь куда?

— В аэропорт! Я буду два дня жить там! В каком-нибудь пустом ангаре или под лестницей… как крыса… — Рита плакала и смеялась одновременно.

— Так, жилье — не проблема. А теперь, может быть, расскажешь, что с тобой случилось? — Влад говорил спокойно, очень спокойно, и Рита на миг подумала, что он ей поможет… Но принять помощь от незнакомого человека? Или?.. Она ему нравится. Это ясно… А если не уезжать? Действительно стать «непотребной девкой», как ее называла нежно и пламенно любимая свекровь? Город небольшой — до них сплетни дойдут немедленно… А ты, Рита? Ты сама сможешь учинить над собой такое?

— А-а… — Она вдруг завыла тихо и протяжно.

— Ну не надо… Все уладится… — уговаривал ее перепуганный Влад, медленно ведя машину сквозь темноту промозглой ночи. Его просто потрясло выражение горя и… безумия, застывшее на ее тонком, красивом лице. — Я тебе помогу!

Вдруг Рита дернулась, точно ее ударило током, и запела, путая слова, дурацкую песенку про Маню, которую «взяли на кармане» и которая, отведя подозрения от своего друга, десять лет отсидела в тюрьме… А потом — «толстый Леха в коридоре лампочку крутил», и была там какая-то рыжая корова… И «Маня охнула от горя»… Почему Маня? Рита! Рита! Рита!!!

— Прекрати истерику! — резко сказал Влад, останавливая машину. — Мы приехали.

Рита подняла на него полные муки глаза, как-то дико улыбнулась и сказала:

— Хочу, чтоб сегодня был Новый год!

* * *

Стелла с нетерпением ждала начала съемок. Уже вернулась от Эльвиры Ирина, ее волосы были уложены в замысловатую высокую прическу. Казалось, женщину это раздражало, но она молчала. Время шло. Стоявшая у двери в номер Стелла прислушивалась к звукам шагов, голосам, грохоту, раздававшимся из коридора. В половине четвертого Стелла занервничала, в четыре перепугалась: а вдруг все отменили? И, когда в начале пятого Светлана Ивановна вызвала их на съемочную площадку, просто вся задрожала. Разместившиеся на стульях в коридоре возле замечательного зала с колоннами актеры вяло переговаривались. Ни Огульникова, ни Радкевича еще не было.

Ира со скукой огляделась по сторонам, присела на свободный стул и открыла свою книжку. В зале суетились какие-то люди, укрепляя на стенах черный синтетический бархат. Кто-то возил по проложенным прямо по полу рельсам тележку с кинокамерой. Что-то объяснял высокому худощавому мужчине в очках режиссер, размахивая руками и время от времени указывая пальцем в потолок. Высокий лениво кивал. Переговаривались люди, перетаскивая с места на место софиты. Стелла обратила внимание на девушку с какой-то аппаратурой, стоявшую в стороне от всех и что-то сосредоточенно проверявшую, копаясь в ящиках и ящичках. В одной руке у нее был небольшой микрофон.

— Раз, раз, раз… — тихо говорила девушка. Наконец, явно разозлившись, она щелкнула пальцами по серебристой оплетке микрофона и беспомощно оглянулась по сторонам: — Михаил Георгиевич! Не работает! Неужели нельзя достать нормальную аппаратуру?.. Все устарело на тысячу лет и давным-давно сломалось.

— Обратитесь к директору, Юля! — буркнул режиссер, спеша удалиться на безопасное расстояние от девушки. — В конце концов, должен же тут кто-то работать, кроме меня?!

— А, черт! — Юля покраснела, хлопнула себя рукой по карману, оглянулась и решительно двинулась к Стелле, которая встала со своего стула, держа в руке сигарету. Ей хотелось курить, но где это можно сделать, она не знала. Отвлекать Ирину от чтения ей было неловко. — Девушка, — обратилась к ней Юля, — сигаретки не найдется?

— Найдется, а где здесь курят?

Юля усмехнулась:

— Везде, где стоят грязные консервные банки, набитые окурками.

Ира, будто только и ждала этого заявления, закрыла книгу и встала:

— Пошли, красавицы?

Они направились к боковой, тоже мраморной, но более узкой лестнице, расположенной в конце коридора. На подоконнике площадки их и правда дожидалась грязная консервная банка.

— Ох и получат они у меня фонограмму! — простонала Юля, сделав глубокую затяжку.

— А… А как же тогда люди кино смотреть будут? — ужаснулась Стелла, которая на своем опыте отлично знала, как тяжело смотреть фильм, если звук плохой.

Юля выпучила глаза и поинтересовалась почему-то у Ирины:

— Новенькая?

Та кивнула.

— A-а… Понятно. Это черновая фонограмма. Озвучивать фильм будут уже после того, как смонтируют. И без меня! Но когда черновая — из рук вон, работать очень тяжело…

Стелла виновато улыбнулась:

— Я просто об этом как-то не подумала… А вообще-то я про озвучание слышала.