Стелларлун (ЛП)

— В некотором смысле, да, мы бы так и сделали. Но мы бы не стали делать это для того, чтобы ограничить власть наших членов. Просто чтобы защитить здравомыслие каждого, а также убедиться, что мы не храним слишком много важной информации в одном месте.

— Это все равно замедляет, — возразила Софи.

— Вероятно. — Оралье заправила еще один выбившийся локон за ухо и повернулась, чтобы изучить свою мысленную карту. — Нет простых ответов, Софи. И очень мало идеальных решений… но я предполагаю, тебе не нужно об этом говорить. Это ты устраиваешь пожары.

— Один пожар, — поправила Софи, готовая напомнить ей, что они говорили о двух совершенно разных вещах, но голограмма Бронте закончила изучать корни и направлялась обратно к Кенрику.

— Хорошая новость, — сказал он, — заключается в том, что, похоже, это не то, чего я боялся. Мне все равно нужно будет собрать несколько образцов, чтобы быть абсолютно уверенным, но я верю, что ты прав. Это бедное существо пало жертвой какого-то человеческого химического вещества, которое посеяло хаос в этом лесу.

— А плохие новости? — спросил Кенрик. — Поскольку я предполагаю, что у тебя есть еще парочка.

— К сожалению, да. — Бронте опустился на колени рядом с гномом и вздохнул, изучая босые ноги гнома. — Мы слишком опоздали, чтобы спасти его, хотя я не знаю, смогли бы мы когда-нибудь это сделать.

Кенрик прикрыл рот рукой.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Очевидно, ты не знаком с анатомией гномов. Видишь эти наросты? — Бронте указала на пальцы ног гнома, которые были покрыты странными тонкими усиками. — Это корни… или, во всяком случае, их начало. И это происходит только тогда, когда…

— Гном пытается измениться, — закончил за него Кенрик.

Бронте мрачно кивнул.

— Гномы будут пытаться измениться только тогда, когда у них не будет другого выбора, поскольку это означает отказ от своей формы навсегда. Так что он, должно быть, почувствовал яд в своем организме, понял, что ущерб слишком велик, чтобы оправиться от него, и попытался закончить остаток своих дней деревом. Но его корни были слишком слабы, чтобы за них ухватиться. Или, возможно, почва была слишком испорчена. В любом случае, корни теперь высохли… и я уверен, что если ты проверишь еще раз, его последняя песня смолкает. Предполагаю, что это то, что ты почувствовал. Песня ритмична, как пульс.

Кенрик осторожно взял гнома за запястье и прижал два пальца к точке пульса.

Глаза Софи наполнились слезами, когда он покачал головой.

Декс шмыгнул носом.

Оралье отвела взгляд.

— Лучшее, что мы можем сейчас сделать, — сказала Бронте, хватая камень и начиная соскребать им грязь, — это помочь ему вернуться в почву.

— Ты хочешь похоронить его? — спросил Кенрик. — Но… что, если ты ошибаешься, и есть способ спасти его?

— Там нет. Но Элвин будет здесь достаточно скоро, чтобы подтвердить… и проверить нас на наличие любых признаков заражения. Нам также понадобится полная детоксикация, но с этим мы разберемся позже. На данный момент нам предстоит многое раскопать. Мы обязаны достойно похоронить этого гнома как можно скорее. — Он указал Кенрику на другой камень, который тот мог использовать.

— Разве мы не должны, по крайней мере, позвать кого-нибудь, чтобы он принес нам надлежащие инструменты?

— И у тебя появится еще один разум, который нужно очистить, и еще одна детоксикация, которую нужно провести? — Бронте покачал головой и вбил камень поглубже, отодвигая толстый слой почвы. — Я бы предпочел обойтись тем, что у нас есть.

Кенрик неохотно принялся за работу, и они оба копали молча… пока Кенрик не остановился и не повернулся к здоровому дереву.

— Мы должны сделать это памятником, в честь жертвы гнома…

— Это будет невозможно, — перебил Бронте.

— Почему нет?

— Потому что это дерево — вместе со всеми остальными — придется удалить, чтобы убедиться, что токсин полностью уничтожен.

— Но… он отдал свою жизнь, чтобы спасти его!

— Тем больше причин убедиться, что все следы этого исчезли. Мы слишком мало знаем о человеческих химикатах, чтобы рисковать, оставляя после себя что-то, что могло бы навредить другим гномам.

Кенрик подошел ближе к дереву, проводя рукой по коре.

— Тогда мы посадим другое, чтобы заменить его. Может быть, с мемориальной доской…

— Не может быть никакого мемориала, Кенрик. То, что здесь произошло, трагично, но это должно храниться в секрете. Подумай о панике, которую это могло бы вызвать, если бы другие узнали.

— Но этот гном…

— Ушел, — закончил за него Бронте. Мы не можем этого изменить. Наше внимание должно быть сосредоточено на защите живых.

— Это не значит, что мы не можем почтить память погибших.

— В данном случае это так.

— Не тебе решать!

— Нет, мне. Я уже сказал тебе, что беру на себя это задание… и ты будешь от него свободен. Чистильщик избавит тебя от этой печали.

Кенрик бросил свой камень.

— Я не хочу, чтобы меня щадили!

Бронте вздохнул, но продолжил соскребать еще один слой почвы.