Стена

Тем не менее пуговицу я сохранила. Она могла принадлежать и Майку, хотя он работает в комбинезоне. С другой стороны, рассуждала я, не исключено, что пуговица поможет выяснить личность того человека с фонариком. Если он потерял ее, он может вернуться на ее поиски. Так что я отнесла пуговицу в библиотеку и, вложив в конверт, засунула в свою конторку; много недель спустя Рассел Шенд, подводя итоги, вспомнил и о ней.

— Я не большой специалист по убийствам, — сказал он. — А здесь, насколько я мог видеть, у нас не было не только никакого мотива— не было вообще никаких улик, никаких зацепок. И тут вы находите в саду эту пуговицу. О чем она нам говорит? Лишь о том, что кто-то пытался проникнуть в дом, а об этом мы и так уже знали из рассказа Артура. — И он добавил — Вот что я вам скажу, Марша: существует одна категория убийства, когда все криминальные лаборатории мира бессильны помочь. Это когда убийца просто появляется ниоткуда и убивает. Нет ни мотива, ни алиби — вообще ничего. Он или она просто видит подвернувшуюся возможность и использует ее— и что же ты тут поделаешь? 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Прошло больше недели, прежде чем труп Джульетты был наконец обнаружен.

Больше недели нам не давали покоя репортеры, фотографы и длинные вереницы автомобилей с праздными зеваками. В конце концов шериф закрыл ворота и поставил там своего человека, однако это привело лишь к тому, что газетчики ринулись на пляж. Они брали напрокат лодки, щелкали фотоаппаратами, стоило кому-либо из нас появиться, так что мы чувствовали себя узниками в осажденной крепости.

Однако действительным средоточием всеобщего интереса было Гагарье озеро и прилегающая к нему местность. Поиски продолжались там в течение нескольких дней— их прерывали лишь с наступлением темноты. Но тело все не находилось.

Однажды днем я спустилась вниз к чаю и обнаружила, что в гостиной обосновалась миссис Пойндекстер. Утруждать себя пышными приветствиями она не стала.

— Марша, я послала за служанкой Джульетты, — заявила она. — Если хочешь что-нибудь узнать о женщине, займись ее личной горничной. Моя так, например, служит у меня уже сорок лет, и когда мне нужно узнать, сколько у меня в банке денег, я просто спрашиваю ее, и все. Рассел Шенд с ней уже разговаривал?

— По-моему, только насчет драгоценностей Джульетты.

— Ну, разумеется, он же мужчина! — фыркнула она. — Что ему известно о жизни Джульетты в последние шесть или семь лет? Сколько у нее было денег? Как она их тратила? Кто были ее любовники, если таковые имелись? Какие письма она получала и о чем в них говорилось? Кто ее ненавидел? Кто ее боялся? Боже милостивый, Марша, да я никогда не пойму, что мне нужна пилюля от печени, пока моя Селеста не предложит мне ее!

Однако не так-то легко было выманить Джордан из ее цитадели, где она сидела взаперти. К нашему удивлению, она оказалась весьма достойной противницей старой леди, испытующе взирающей на нее сквозь лорнет.

— Значит, ты и есть ее горничная, — изрекла миссис Пойндекстер. — Сколько времени ты служишь у миссис Рэнсом?

— Три года, мэм.

— Вполне достаточный срок, чтобы узнать кучу всяких вещей. Ты должна знать, кто ей угрожал!

Джордан лишь развела руками.

— Отвечай мне, когда я с тобой разговариваю!

— Не имею понятия, мэм. Если с ней что-то случилось, я бы сказала…

— Что сказала?

— Не придется далеко ходить, чтобы отыскать людей, которые ее недолюбливали.

— Недолюбливали! — словно эхо, повторила старая леди. — Кто-то убил ее и бросил в озеро, потому что он или она ее недолюбливали? Не мели ерунды, девочка. Кто настолько ненавидел ее, чтобы решиться на убийство?

— Она пользовалась любовью, мэм. Куда бы ни поехала — ее везде любили. Ее окружали только друзья.

— Чушь собачья. Убирайся отсюда, — повелела миссис Пойндекстер, с важным видом убирая свой лорнет.

Я почти не выходила из дома. Аллена Пелла я больше не видела; насколько мне было известно, он участвовал в поисках вместе с другими. Между тем летний сезон вступал в свои права. День за днем по шоссе с грохотом проносились машины, нагруженные сундуками и чемоданами, а также многоместные легковые автомобили, набитые слугами, и традиционные процессии лимузинов с шоферами в ливрее.

В витринах городских магазинов выставили новые товары, на перекрестке двух наших деловых улиц включили светофор; полисмен регулировал движение транспорта, а в местном полицейском участке царило непривычное оживление.

Артур целыми днями где-то пропадал, возвращался домой поздно, грязный и обессиленный. Вдобавок ко всем бедам на остров обрушилось подряд несколько ливней, так что пришлось временно приостановить поиски. Затем однажды он сообщил мне, что послал в Нью-Бердфорд за водолазом.

— Что толку продолжать чистить дно этой драгой? — сказал он. — Озеро битком набито затонувшими бревнами и булыжниками.