Стена

Прошло не так уж много времени, и торговец людьми взял палку и принялся вытаскивать ею кости из костра и раскалывать ножом. Он выковыривал из костей шипящий, пузырящийся мозг и сразу отправлял в рот, громко чмокая от удовольствия. Затем набил рот травой и стал ее жевать. Очевидно, сок травы заменял ему воду. Вытащив мясо, запеченное в глине, торговец расколол глиняную обмазку ножом. От мяса, находившегося внутри, вместе с дымком исходил пьянящий, вкусный аромат, от которого у Тигхи инстинктивно увлажнился рот. Более чем увлажнился: слюна буквально стекала у него по подбородку. Юноша ненавидел себя за это, но ничего не мог с собой поделать. Запах был так похож на запах только что изжаренного козьего мяса.

Настроение торговца, похоже, улучшилось, что логически было вполне объяснимо. Ведь за последние дни его рацион был очень скудным: два-три ломтика соленого козьего мяса и несколько кусочков травяного хлеба. Торговец отличался сухощавым телосложением. Жилистый и невысокий, он привык обходиться малым. И вдруг представился случай наесться до отвала вкусного мяса и жира.

Торговец сидел на поджатых ногах и уплетал за обе щеки мясо, целиком поглощенный этим занятием. Когда он насытился, на его лице появилась довольная улыбка. Затем торговец подцепил кончиком ножа кусок мяса и встал на ноги. Эта маленькая порция жареной человеческой плоти предназначалась рыжеволосой девушке, перед которой торговец встал с ножом в руке.

Опустившись на землю, он протянул нож с мясом ко рту девушки. Она смотрела на него, и в ее взгляде были не ужас и не восторг, но некое тупое оцепенение. Несмотря на голод, девушка не открыла рта. Подождав немного, торговец рассмеялся, и его смех походил на басовитое рычание.

– Пока еще не голодна, еще не созрела, – сказал он, будто разговаривая сам с собой, и отправил мясо в собственный рот. – Ничего, дай только время, пару дней, неделю, и ты запоешь по-другому. На твоих глазах я буду каждый вечер пировать, как император, а ты начнешь думать: а почему ты должна голодать?

Торговец встал и вернулся к костру.

Долгое время он просто сидел, доедая мясо. Затем, когда вниз по стене поползла тень, он с ножом в руках лег на землю и заснул.

Трое пленников уставились на него. Никто не двинулся с места; никто не сделал попытки освободиться от пут, хотя это, наверное, не составило бы большого труда. Казалось, возникла в голове Тигхи мысль, что он привязал их к себе не только осязаемыми путами.

Торговец людьми дергался во сне.

Прошло несколько часов. Торговец внезапно проснулся и, подскочив на месте, сел с широко открытыми глазами, озираясь вокруг затуманенным взором. Однако через несколько мгновений он пришел в себя. Костер уже догорел. Торговец сидел, выставив перед собой нож. Затем потер лицо свободной рукой и с шумом втянул носом воздух.

Поворошив ногой остатки костра, он убедился, что тот окончательно догорел и рассчитывать на тепло от огня больше не приходится. Тогда он подошел к гребню и в который уже раз сел на него, закинув назад голову. Можно было подумать, что он спит, однако нет, торговец просто смотрел на быстро поднимающееся солнце. Бело-голубое небо слегка окрасилось в розовый оттенок, что не ускользнуло от внимания Тигхи, который подумал, что солнце должно вот-вот перевалить за стену. Затем, не проронив ни звука, торговец встал с гребня и направился к пленникам. В правой руке у него по-прежнему был нож, однако, подойдя к рыжеволосой девушке, он спрятал его в карман своей кожаной куртки. Нагнувшись, торговец стал отвязывать шнур. Сердце Тигхи застучало; он не сразу разглядел, чей это был шнур, но когда выяснилось, что торговец развязал рыжеволосую девушку, юноша невольно почувствовал прилив облегчения. Девушка застыла, словно деревянная кукла, но торговец рывком поднял ее и поволок в сторону.

Шнур, оставшийся от больного паренька, валялся на земле и торговец обвязал одним концом лодыжку девушки (причем только одну лодыжку, успел заметить Тигхи), а другой закрепил на колышке. После этого он опять достал из кармана нож и, повалив девушку на землю, взгромоздился поверх нее. Разрезав ножом ее штаны, он приставил лезвие к шее девушки. Со своего места Тигхи не совсем хорошо было видно, что происходит.

Рыжеволосая девушка лежала совершенно неподвижно, лишь ее левая нога слегка подрагивала. Через рваные дырки в штанах просвечивала розовая плоть, время от времени содрогавшаяся. Торговец стянул с себя штаны свободной рукой. Затем его тело стало совершать странные движения, ритмично поднимаясь и опускаясь, и вскоре начало содрогаться, словно у торговца начались конвульсии. Это продолжалось недолго, и вскоре он, похоже, снова заснул прямо на девушке, продолжая держать нож у ее горла.