Стена

– Всем умываться! Сегодня умывается каждый, лицо и руки. После того как все умоются, я произведу личный осмотр. Если в вашей форме есть дырки, возьмите в каптерке иголку с ниткой и зашейте. Понятно?

Тигхи немного испугался; ему никогда еще не приходилось держать в руках иголку с ниткой. Принцу совсем не обязательно уметь шить. Однако он тщательно проверил всю свою одежду, каждый шов и не обнаружил никаких видимых изъянов.

Затем встал в очередь весело переговаривавшихся юношей и девушек, которая двигалась к умывальнику. Впрочем, умывальником сие устройство можно было назвать весьма условно. Объяснялось это тем, что помещение для спальни вырыли в стене совсем недавно. Отсек для умывания представлял собой небольшое углубление в стене в дальнем конце помещения, пол перед которым был устлан циновками. Над углублением из стены торчал кусок трубы с краном, который открывали только после того, как вода в углублении окончательно испарялась. Когда наступила очередь Тигхи, вода в умывальнике оказалась грязнее, чем обычно, однако юноша бодро поплескал водой себе на лицо и затем протер его пригоршней широколистой травы.

К тому времени, когда умылся последний пилот, рассветный шторм уже утих, и Уолдо открыл дверь. Платон построился на уступе, и Уолдо медленно пошел вдоль шеренги, внимательно осматривая одежду парней и девушек.

– Дети мои! – возвестил он. – Сегодня вы встретитесь с самим Папой! Если кто-либо из вас опозорит меня, я потом вышибу из него дух! Однако вы должны сделать так, чтобы я гордился вами. – Командир выпрямился во весь рост, так что его брюхо немного подвинулось вверх, к груди. – Затем мы присоединимся к остальным частям армии и примем участие в боевых действиях. В бой! Разбирайте ваших змеев.

Юноши и девушки по очереди стали подходить к штабелям разобранных змеев и, водрузив аппараты на плечо, опять возвращались в строй. Когда с этой процедурой было покончено, Уолдо еще раз обошел строй, затем прошел вперед.

Начало подниматься солнце, рассеялись последние утренние облака, и пилоты покинули свой уступ, перейдя отрог по деревянным мосткам. Флатары шли в затылок друг другу, ступая очень осторожно: ведь они несли военное снаряжение, за порчу которого полагалось суровое наказание.

На главном выступе царила все та же суета. Доминирующим элементом пейзажа по-прежнему являлись калабаши, разбухшие и принявшие идеально сферическую форму. С того места, где сейчас находился Тигхи, были отлично видны подвешенные снизу большие корзины, раскрашенные в красный и синий цвета, как и огромные чрева самих калабашей. В каждой такой люльке была устроена широкая дверь с большим засовом и несколькими маленькими окошечками. Задрав голову, Тигхи с любопытством рассматривал диковинные аппараты. Он увидел, как из одного окошечка высунулась тонкая трубка и, совершив несколько вращательных движений, опять исчезла.

– Что это? Там, в калабашах? – спросил Тигхи у парня, шедшего впереди него, но тот проигнорировал его вопрос.

Тонкая цепочка флатаров, сверху похожая на змейку, переползла наконец отрог и оказалась на самом выступе. Уолдо, замыкавший строй, рысцой затрусил вперед, расталкивая плечом толпу солдат в синей форме, которые окружили платон со всех сторон.

– Дети мои! – закричал он, и его голос был едва слышен, перекрываемый полифонией деятельной суматохи, царившей на уступе. – Нам приказано явиться на пирс. Идем туда.

На выступе оказалось очень трудно держать строй, потому что люди сновали туда-сюда и бесцеремонно проталкивались через шеренгу флатаров. Пришлось обходить веселую компанию из трех высоких солдат, опиравшихся на длинные шесты. Долговязые парни принялись бесцеремонно разглядывать флатаров и при этом громко ржать.

– Эй, младенцы! – крикнул один из них и стал громко причмокивать губами.

Реплика еще более развеселила всю троицу, которая буквально зашлась в смехе. Тигхи взглянул на Уолдо, надеясь, что командир задаст наглецам взбучку, однако тот прошел мимо, опустив глаза.

Тигхи начал стесняться своей физической неполноценности. Все флатары маршировали сейчас в ногу, но он из-за своей больной, искалеченной ступни был не в состоянии сделать то же самое. Тигхи то и дело выбивался из общего ритма, и ему приходилось подпрыгивать, чтобы опять подстроиться под остальных. Проходя мимо, лысый здоровяк так сильно толкнул его, что Тигхи споткнулся и чуть не упал. От лысого пахнуло каким-то странным запахом, похожим на аромат прогорклого козьего масла, а в следующую секунду этот человек был уже в нескольких шагах от Тигхи, проталкиваясь через толпу к дверному проему в стене в дальнем конце выступа.