Стена глаз. Земля - пустыня. Флаг в тумане

— Я считал, что именно ты поймешь меня, — продолжал Ногами, видя, что Асимура молчит. — По правде говоря, мне и с тобой не следовало бы встречаться. Собираясь приехать в Японию, я заранее решил ни с кем из близких не видеться, но здесь моя решимость ослабела. Как бы тебе это объяснить? На какое-то время я потерял над собой контроль, мне неудержимо захотелось сообщить кому-нибудь из своих близких, что я жив… Это, пожалуй, свойственно человеку. В самом деле, бывает очень грустно, когда не с кем поделиться… Вот я и подумал, что мог бы повидать тебя, что ты сможешь, я уверен, сохранить в тайне нашу встречу.

— У меня, — Асимура тяжело вздохнул, — к сожалению, такой уверенности нет.

— Неужели ты кому-нибудь расскажешь, что виделся со мной?

— Может случиться. В общем, я за себя не ручаюсь.

— А я в тебе уверен. Думаю, что о нашей встрече ты не скажешь ни Такако, ни Кумико. И жене тоже.

— …

— Ты понимаешь, почему я настаиваю на этом?

— Ну вы, видимо, способны при любых обстоятельствах себя контролировать.

— В том случае я навряд ли встретился бы с тобой. Как видишь, я оказался не таким и, покидая Японию, наверно, буду сожалеть о нашей встрече. И все же я повидался с тобой. Вот какой я на самом деле.

— Может быть, мы еще встретимся?

— Нет, и одного раза достаточно. При новых встречах исчезнет таинственность, окружающая призрак.

— В таком случае я глубоко сочувствую и Такако, и Кумико.

— Ты говоришь о само собой разумеющихся вещах. Я от тебя этого не ожидал. Ведь ты врач, ученый. Тебе не к лицу идти на поводу у чувств. Я же, откровенно говоря, человек настроения.

— А ведь и Сэцуко, и Кумико начинают верить, что вы в Японии.

— Вот как? — На мгновение на лице Ногами отразился испуг. — По правде говоря, я не исключал такой возможности.

— Конечно, Кумико ничего не говорит, но девушка она умная и о чем-то догадывается.

— С каких пор? — спросил Ногами.

— Видите ли, по просьбе художника Сасадзимы она ему несколько раз позировала, — начал Асимура, выдерживая пристальный взгляд Ногами. — После скоропостижной смерти художника рисунки исчезли. А потом вдруг от незнакомой женщины пришло письмо с предложением приехать в Киото, где она, мол, передаст Кумико эти рисунки. Свидание было назначено у храма Нандзэндзи. Кумико поехала в Киото, в назначенное время была у храма, но женщина не появилась, и Кумико пришлось вернуться в Токио ни с чем… С этого времени она стала что-то подозревать…

— Так, — пробормотал Ногами, — значит, она решила, что это странное письмо имеет отношение ко мне?

— Что-то в этом роде, хотя никакой уверенности у нее не было.

— Кумико одна была в Киото?

— Нет, беспокоясь за нее, я обратился в полицейское управление, чтобы ей дали провожатого.

— Так я и думал.

— Вы так думали?! — удивился Асимура. — Значит, это вы написали письмо?

Ногами потупился. Между бровей у него залегла страдальческая складка.

— Нет, письмо писал не я, — выдавил он наконец из себя — Это сделал человек, пожелавший, чтобы мы встретились. Но я с себя вины не снимаю.

— Видимо, Мурао или Таки?

— Я не буду называть имени.

— …

— Насколько мне известно, к месту встречи Кумико просили прийти без провожатых. Человек, отправивший письмо, старался обеспечить сохранность тайны, не желая, чтобы кто-либо еще узнал об этой встрече. Вот почему было поставлено условие прийти ей на свидание одной. Однако поблизости от Кумико все время мельтешил какой-то тип. Так, оказывается, это был человек из полиции, которого ты любезно позаботился приставить к Кумико.

— А этого делать не следовало?

— Думаю, что не следовало. Ведь Кумико просили приехать в Киото на определенных условиях.

— Что ж, принимаю вину на себя, — сказал Асимура. — Выходит, перестарался.

— Хорошо, Реити, не будем больше об этом. Напротив, мне даже приятно, что ты проявил заботу о Кумико. Прошу тебя и впредь не забывай о ней. Ты сказал, что ее ожидает счастливый брак?

— …

— Странно, до сих пор я не питал симпатий к газетчикам, а теперь начинаю думать о них иначе. Я и в глаза еще не видел этого пария, а он мне кажется уже близким. Вот что значит отцовские чувства.

— В Японии многие приняли бы вас с распростертыми объятиями и сохранили бы в любых случаях необходимую секретность. Вас можно спрятать так, что никто и не найдет. Не хотите ли вы поменять свою жизнь призраки на спокойную жизнь здесь, на родине? Мы готовы ради этого сделать все возможное.

— Реити, повторяю: считай, что по этому поводу разговора между нами не было. Надо исходить из реального положения вещей. К прошлому возврата нет.

— Сколько времени вы намерены пробыть в Японии? — переменив тему, спросил Асимура.

— Недолго. Я приехал как турист. Естественно, что я скоро должен покинуть Японию.

— Когда примерно?

— Точно не знаю, но, очевидно, в ближайшие дни.

— Вы приехали один?

— Что? — Ногами смутился. — Что ты сказал?

— Я спросил: вы приехали в Японию один?