Стена глаз. Земля - пустыня. Флаг в тумане

Если бы он тогда вмешался в это дело, Янагида, возможно, был бы признан невиновным. Теперь, сопоставив все, Оцука был уверен в этом. «Если не вы, сэнсэй, то никто не спасет брата», — вспомнил он слова младшей сестры обвиняемого. Сердце у Оцука ныло от запоздалого раскаяния: «А все-таки, если бы я сам…»

Киндзо Оцука сложил толстую кипу материалов дела и перетянул их бечевкой. Завтра он попросит Окумура отправить их обратно на Кюсю. Оцука закрыл блокнот, испещренный пометками, подпер щеку рукой и, нахмурившись, надолго задумался.

— Угрюмое у тебя лицо! — сказала Митико, посмотрев на Оцука. — Даже смотреть на тебя с таким лицом не хочется. Ну, будь же повеселее.

— Прости, — с усмешкой извинился Оцука. — Постараюсь быть повеселее.

Вделанная в пол жаровня была покрыта роскошно расшитым одеялом. На столике стояла батарея бутылок сакэ, но Оцука так и не захмелел.

Это был дом, куда они всегда приходили. Хозяйка хорошо знала его, служанки тоже привыкли. С тех пор как в его жизни появилась Митико, он постоянно пользовался этим домом.

Оцука переоделся в домашний халат, и Митико сделала то же самое. И в доме, и за окнами царила настолько звонкая тишина, что Оцука как бы кожей чувствовал холодный воздух за окном. Служанка сюда являлась лишь по зову.

В соседней комнате веселились, слышался смех, звуки сямисэна[48] и голос поющей женщины.

— Там веселье, — заметила Митико, беря в руки бутылочку сакэ. — А ну-ка, может, ты станешь хоть чуточку порадостнее?

— Попробую, — Оцука взялся за чашечку для сакэ. — Может, ты тоже споешь?

— Не заставляй меня! — Митико чуть покраснела и засмеялась.

— Ну, спой же! Я весь внимание.

— Это нечестно — так настаивать, — сердито посмотрела на него Митико. Глаза у нее были красивые, и она прекрасно сознавала, какое впечатление производит ее взгляд.

Все-таки Митико запела. Голос у нее был тонкий, пронзительный. Пока звучала песня, Оцука думал о своем.

— Ты не слушал, — укоризненно сказала Митико.

— Конечно, слушал. Я просто в восхищении, настолько это хорошо. Когда песня прекрасна, аплодисменты всегда следуют после паузы.

— Тебе виднее, — Митико налила себе сакэ и выпила.

— Не надо сердиться.

— Значит, даже встречаясь со мной, ты думаешь только о работе!

— Не думаю я о работе.

— Нет, это написано у тебя на лице, — настаивала Митико, — и на днях, когда мы с тобой встречались, было то же самое. Лицо озабоченное.

— Да нет же. Сегодня я наслаждаюсь встречей с тобой.

— Спасибо, весьма благодарна, но это не так. Скажи, а во время нашей предыдущей встречи ты думал все о том же? — Митико пристально посмотрела на Оцука.

— Да. Я размышляю о деле, которое не имеет ко мне отношения, — признался Оцука.

— Зачем же тебе им заниматься? Странно.

Действительно, зачем? К тому же Оцука с самого начала отказался от этого дела под благовидным предлогом. Сколько раз подобное случалось и раньше, но никогда еще он не унывал по таким пустякам.

И все-таки Оцука понимал причину своих терзаний. Она заключалась в том, что обвиняемый Янагида умер под арестом. Останься он жив, Оцука что-нибудь предпринял бы теперь. Поехал бы расследовать это дело на Кюсю или куда угодно. Но человек уже умер, и ему ничем не поможешь. Это тяжелым грузом легло на сердце.

— Пора бы в гольф поиграть, — сказал Оцука, покачав головой.

— Хорошо бы, — согласилась Митико.

— А то все сижу в конторе, не даю себе роздыха. Ты поедешь со мной? — Оцука привлек к себе Митико.

— Поеду, — сказала она, прижимаясь к нему.

— А как дела в ресторане, позволяют?

— Дел хватает, но ради тебя я всегда готова поехать.

Оцука погладил Митико по щеке.

Оцука отправился в контору. В то утро к нему явился молодой человек и попросил дать консультацию.

Глава шестая

Клерк Окумура положил на стол Оцука визитную карточку, в которой значилось: «Кэйити Абэ, сотрудник журнала „Ронсо“».

Оцука поднял взгляд на Окумура.

— Он пришел проконсультироваться. Я попросил его рассказать в общих чертах, в чем суть дела, но он ответил, что хочет поговорить непосредственно с вами, сэнсэй.

Оцука еще раз заглянул в визитную карточку.

— Так что же это за дело — оно связано с журналом или личное?

— Сказал, что личное. Кстати, он журналист, так что не исключено, что это просто предлог, а на самом деле он ищет сюжет.

Адвокат в это утро был в хорошем настроении. Будучи не в духе, он бы отказал, сославшись на занятость. К тому же он только что пришел на работу и ему не хотелось сразу же погружаться в дела. Встреча с незнакомым молодым человеком представлялась неплохим поводом для того, чтобы заполнить образовавшийся вакуум.

— Пригласи, — сказал адвокат клерку.