Стена. Иллюзия одиночества

Вероника почувствовала, что наступает важный момент разговора, но именно в данный миг эта важность может быть разрушена необдуманным шагом слушателей. Поэтому она предложила продолжить беседу за чаем. Никто не стал противиться, очевидно, чувствуя необходимость небольшого перерыва.

Глава 10

Восхождение на трон

Клювин откусил печенье, с издёвкой посмотрел на Тартищева, а прожевав, сказал:

– А недурно, дорогой Тартищев, после чая вздремнуть минуток шестьсот, а перед этим пропустить сотенку граммов божественного нектара, который мы, смертные, называем коньячком.

– Продолжайте, Николай Николаевич, мы с интересом слушаем, – Вероника с укоризной посмотрела на усмехающегося толстяка.

– Да, Николушка, продолжай, – Анна трепетно взглянула на мужа.

– Выспимся на том свете. Факт! – усмехнулся Лёва.

Тартищев окинул взглядом Лёву, оценивая значение его высказывания и, не обнаружив в нём посягательства на свой авторитет, продолжил:

– Хм… Так вот, друзья, сколько жить нам в этой маленькой стране-вселенной, мы не знаем. Но без совокупности определённых законов, без какого-либо учредительного документа, устанавливающего правила нашего сосуществования, без чёткого и разумного управления нам не обойтись. Анархия – вот что скорее стены нас погубит.

– Вот куда мы поехали! Уж не о конституции ли ты ведёшь речь, Тартищев? – Клювин глянул в изумлении.

– Угадал, Алексей! Точнее, суть почувствовал, но о демократии я ничего не говорил, – обрадовался Тартищев.

– Примем конституцию или, чёрт знает, какой документ, потом выберем правительство?

– Что-то в этом роде!

– Ha-поди, Тартищев! Насчёт сторожевой собаки я, похоже, поторопился. Друзья! Сейчас сядем сочинять конституцию и выбирать правительство! Каково?

– Что в этом неразумного? Конституция – совокупность законов государства, обладает высшей юридической силой. В нашем случае есть маленькое государство – пространство внутри стены, есть народ – мы с вами, но нет законов, принятых нами. Вы же понимаете, что по Конституции России мы здесь жить не можем. У нас не федеративное государство, и институт президента и принципы парламентаризма нам не подходят. Не нравится конституция – можно принять устав. Не нравится президент – возможна монархия. Но главное, друзья, – не допустить анархии! – Тартищев, отерев ладонью пот со лба, серьёзно-озабоченно обвёл всех взглядом. – Поверьте мне не как человеку, обладающему, не скрою, Алексей, отменной харизмой, а как члену Законодательного собрания области, опытному администратору и лидеру.

– Да! Нам надо что-то решать, – поддержала Вероника.

– Возможно, оркестру нужен дирижёр, – рассеянно произнёс Лёва.

– Правильно, Лёва, даже маленьким оркестром надо управлять, – живо ответил Тартищев.

– Я за монархию, – согласилась Анна.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – гаркнул Клювин. – Вероничка, солнышко, принеси-ка что-нибудь покрепче будущему монарху-скульптору. А я не забуду твоей милости и назначу тебя главой Верховного Тайного Совета при моей монаршей особе.

– Алексей Григорьевич, мы обсуждаем серьёзную тему, – нервно откликнулась Вероника, – ваши шутки сейчас неуместны.

– Ну конечно, я шутник, а Тартищев – правовед. Эдакий Лорис-Меликов со своей «конституцией» новых преобразований во времена царствования Александра Второго. Русская душа никогда не принимала никаких конституций. По уставу живут только военные. Может быть, объявим хунту?.. Наконец-то можно пожить свободно – ан нет! – всем опять потребовались условности, законы, уставы, конституции, учредительные собрания, президенты, цари-батюшки, вожди, революции.

– А вы что предлагаете? – спросила Вероника.

– Ровным счётом ничего.

– Но мы же внутри стены, Алексей! – горячился Тартищев. – Мы обязаны приспособиться к ситуации.

– Плевать! Мы никому сейчас не должны и ничего не обязаны.

– Вы хотите остаться ни при чём, Алексей Григорьевич!

– Вероничка, я чьей-то волей стал узником и готов отсидеть отмеренный срок. А если кто-то мнит себя монархом – скипетр и державу золотую в руки, шапку Мономаха на его блестящую башку! Все регалии к царским ногам! Ну а я – на винные склады…

– Это слишком просто…

– И совершенно не разумно!

– Мы стали свободны, – продолжил Клювин, – как вы этого не понимаете?

– Это как же? – удивился Тартищев.

– Мы свободны от государства, – ответил скульптор, – а вы предлагаете запереться на засовы каких-то уставов и правил.

– Ты забываешь, Алексей, что у нас нет рога изобилия и скатерти-самобранки! Нам надо выживать в этой ситуации.

– Выживем, если не будем излишне умничать.

– Сомневаюсь.

– Вот у нас уже и разлад, – встревоженно сказала Вероника. – Виктор, а ты что скажешь?