Стена между нами (СИ)

Он дает знак младшим служителям, они вручают нам по пластинке из отполированного золота, в руках у Айонея — точно такой же кусок сияющего металла. Затем каждому подносят маленькие свечи.

— Это огонь Прародителей, священный и неоскверненный. Он проявит то, что скрыто. Ваша задача — довериться надеждам и выбрать одно будущее из десятков возможных. Как только выбор будет сделан, мы узнаем, — на гладком золоте под пальцами лхасси медленно проступают угловатые руны. — И сможем понять, достойны ли вы жизни среди ардере. Однако помните: сделанный выбор нельзя отменить, то, что будет записано, и станет вашей судьбой.

— А как этот огонь должен показать нам будущее? — с сомнением спрашивает кто-то в задних рядах.

— Смотрите на пламя, храните молчание. Когда будете готовы начать, задуйте свечу.

— Так просто?

— Так просто, — улыбается Айоней. — Предлагаю тем, кто показал себя самыми целеустремленными, начать первыми.

С этими словами он идет ко мне. Вздрагиваю, оглядываюсь на Дорнана — он слегка кивает, но я вижу, что он тоже напряжен. Лхасси опускается передо мной на пол, берет мои ладони в свои, заставляет встретиться с ним взглядом.

— Не ошибись, дерзкая человеческая женщина. Я буду наблюдать за тобой.

Он складывает мои руки лодочкой, опускает в середину свечу, напоминает:

— Откинь лишние мысли. Потом сделай глубокий вздох и задуй пламя.

Глупость какая! Ярмарочный балаган. Как вообще можно узнать свое будущее, а тем более изменить его? Или это снова будут видения, посланные духами, как в той долине? Набираю полную грудь воздуха — и задуваю свечу одним выдохом.

— И что теперь? — спрашиваю немного иронично, поднимаю голову.

И тут же замолкаю: сехеди передо мной нет, как нет и других избранных, младших лхасси и Дорнана.

Зато скульптура Праматери внезапно оживает и делает шаг с постамента вниз. Мраморная нога неслышно касается пола, шуршит ткань одежд. Меня охватывает смесь ужаса и благоговения. Женщина с нечеловеческим лицом подходит ко мне, легким движением руки приподнимает мой подбородок. Я чувствую, как синие омуты её глаз затягивают меня в пучину, вот только не океанских вод, а бездонного неба. А потом холодные мраморные губы касаются моих в поцелуе.

Резкий рывок, меня выбрасывает в незнакомое место. Под ногами — зеленая долина, за спиной — ревут волны прибоя, передо мной — Стена. Воздух наполнен шелестом, я не сразу понимаю, откуда он. Потом замечаю, что по гладкой белесой поверхности бегут сотни трещин. Меньше, больше, длинные, короткие, ровные и волнистые они, как паутина, пронизываю незыблемую толщу камня, чтобы спустя мгновение с треском разорвать его. Осколки градом сыплются вниз и тают, не долетая до земли.

Стена рушится. Неравномерно, медленно, но неумолимо. Вскоре из-за нее начинают проступать очертания знакомых холмов и заливов, кажется, на горизонте я даже вижу город своего детства.

Душу охватывает всепоглощающая радость. Я смогла! У меня получилось! Хочется бежать и хохотать от счастья, но на первом же шаге спотыкаюсь обо что-то, падаю на колени.

На траве передо мной лежит тело. В груди — огромная рваная рана, на месте сердца — пустота, синие глаза неподвижно смотрят в небо.

Дорнан.

Нет! В ужасе вскакиваю на ноги, зажимаю рот обеими руками. Тошнота накатывает с такой силой, что я едва не выворачиваюсь наизнанку. А шелест нарастает, приближается, заглушая все остальные звуки.

А потом я вижу Мику, на землю по разные стороны от нее падают две тени: взрослая и детская. Стена рядом с нами раскалывается — и тень ребенка бесследно тает. Подруга оборачивается ко мне:

— Зачем, Лиан? — слова ударяют плетью. — За что?!

— Нет-нет… — шепчу беззвучно, меня бьет крупная дрожь. — Это не я, не я, слышишь? Я не хотела, не могла! Я не желаю так…

Огонек свечи, неизвестно как появившейся в моей руке, с треском гаснет, мир погружается во тьму, а я до хрипа кричу в пустоту, оправдываясь перед теми, кто уже не услышит.

Резко открываю глаза — передо мной комната в замке. Незнакомая, гораздо просторнее и богаче, чем моя нынешняя, окна её выходят в сторону Стены. Нерушимой, как и прежде, тянущейся от горизонта до горизонта.

За спиной раздаются знакомые тяжелые шаги. Запах раскаленного камня и солнца врывается в моё сознание прежде, чем я слышу слова:

— Свет мой, как ты сегодня? И как наша маленькая принцесса?

Дорнан обнимает меня за плечи, одной рукой касается моего округлившегося живота. Губы владыки обжигают шею поцелуем. Чувствую толчок под сердцем. Раз, другой, словно легчайшее прикосновение, но такое отчетливое, что сомневаться не приходится: дитя в моем чреве радостно приветствует своего отца.

— Я оставил мальчиков с наставниками. К сожалению, сегодня прибывает делегация киссаэров, следует уделить им внимание.

Разворачиваюсь, всматриваюсь в знакомое лицо, полное эмоций, жизни, радости. Праматерь! Я и не понимала, какое это счастье: просто знать, что никто не погиб по твоей вине! Да, он чужак и, наверное, враг, но я желаю справедливости, а не смерти.

— Что с тобой? — Дорнан касается пальцем моих дрожащих губ. — Почему ты плачешь?