Стена между нами

— Кажется, — смущенно поясняет певец, — что нашу судьбу определили за нас, указав единственную цель. Но ведь то, кто и как доберётся до неё, решают не они. И как мы будем чувствовать себя — тоже. Мой старик всегда говорит, что даже падающее дерево может быть грозным противником.

Мика кивает, я и рыжий крепыш тоже. Молчун машет рукой в сторону вершины:

— Иди, если так хочется. А вот я не спешу. Мне тут нравится больше, чем в каменном мешке города. Кто его знает, как сложится дальше, буду наслаждаться моментом.

Спор стихает сам собой. Певец поднимается на ноги, кивает нам на прощанье:

— Встретимся под облаками.

Рыжеволосый в задумчивости переводит взгляд с удаляющегося смельчака на нас.

— Остаться с вами?

Мы с Микой не сговариваясь качаем головами.

— Справимся.

— Эй! Погоди! Вместе пойдем.

Два человека взбираются на холм и исчезают за изгибом вершины. Во многом они правы, и потом, у каждого свой путь и своя судьба. Мика словно мысли мои читает: поднимается на ноги, закидывает мешок на плечи, посылает мне приглашающую улыбку. Встаю, не вечность же тут сидеть.

— Ты с нами? — спрашиваю последнего парня.

Он в задумчивости качает головой, садится, скрещивает ноги, срывает колосок и принимается его грызть.

— Хочу немного подумать в тишине. Успею до заката. Не боитесь вдвоем?

Пожимаю плечами. Пока самое страшное, что я встречала тут, — это собственные мысли, но от них никто не спасет.

Упрямо карабкаемся по холмам. Я впереди, Мика след в след. Молчим, смотрим, прикидываем расстояние. Гора словно бы приблизилась, но до вершины еще много часов. В одной из ложбинок встречаем крохотное озерцо: лазурно-голубое, искристое, совершенно ледяное. Не удержавшись, подходим к нему, любуемся идеальным зеркалом перевернутого мира. Такого похожего на наш, но совершенно иного.

— Как думаешь, может, это мы их отражение? — внезапно спрашивает подруга.

— А настоящие — это они? — киваю на двух девчонок на водной глади.

— Или кто-то совсем другой, — Мика смотрит на меня странно, а глаза ее, обычно глубокие, становятся совсем бездонными.

— Эй. — Беру её за руку, трогаю лоб: холодный, мокрый. — Ты в порядке? Может, передохнем немного?

Но она отказывается.

После обеда небо над долиной окончательно затягивает, остаются только редкие прорехи, через которые проглядывает лазурь. Облачная пелена светится сама, но не пропускает лучи к нам. Мы карабкаемся вверх.

Вскоре я замечаю на склоне у вершины какое-то движение. Останавливаюсь, смотрю — да, так и есть! Две темные фигуры добираются до кольца обрушенных стен, короной венчающих вершину. Минута — и один за другим к небу возносятся два прозрачных синих дымка.

— Они действительно стали первыми, — сипло выдыхает Мика. В глазах — лихорадочный блеск, но губы бледные, с синевой.

— Мы отстанем ненадолго.

Сжимаю руку подруги, зову её дальше.

Наши спутники словно дали знак остальным. За пару часов голубые огоньки зажглись на всех вершинах. По одному, два, три. Я мысленно возрадовалась. Испытание и впрямь не так ужасно, раз уже столько людей добралось до цели.

Разговор не клеится. Жара давит, а небо все больше и больше затягивают облака. Земля под ногами становится более рыхлой, растительность низкой, то и дело попадаются довольно острые камни. Несколько раз нам приходится останавливаться и менять направление, чтобы не рухнуть в неглубокие, но коварные расселины. Я иду, внимательно смотря под ноги, ищу наиболее ровный путь к вершине. Несколько раз мне попадаются следы — уверена, их оставили наши спутники.

Внезапно за спинами раздается громкий хлопок. Оглядываемся — вдали тревожно мерцает алый огонек. Сжимаю губы: что-то случилось, уверена, так легко ни один из избранных бы не сдался.

— Как думаешь, там все в порядке? Может, плохо стало? — Мика озвучивает то, что я не осмеливаюсь. Все-таки это горы, тут всякое возможно.

На тонком покрове облаков в вышине четко прорисовывается силуэт парящего ардере. Мы завороженно наблюдаем за тем, как тень устремляется к маяку, а вскоре крылатая тварь прорывает пушистое покрывало и кругами снижается туда, где нужна помощь. Что ж, если проигравшего не сжирают на месте, в чем я лично очень сомневаюсь, тревожиться нет смысла: на крыльях до города его донесут за считанные минуты.

Еще полчаса упорного подъема — и мы достигаем кромки облаков. То, что снизу кажется идеально ровным покровом, обращается размытым туманом. Замираю, оборачиваюсь — и не могу сдержать восхищенного вздоха: как же прекрасна эта долина!

Россыпи цветов, изумруд трав, пятна света, тени от облаков, величественные заснеженные вершины. Тени неслышно скользят по долине, гладят шелк трав, словно чья-то рука волосы возлюбленной.

Зрелище это настолько величественно и грандиозно, что все теряет значение на его фоне: человеческие страсти, надежды ардере, суровая реальность и воздушные мечты. Мы гости тут, пройдет несколько десятков лет — и в лучшем случае от нас останутся имена, высеченные в камне, а эта красота будет существовать вечно, возрождаясь от года к году.

Подруга стоит рядом, тяжело и хрипло дыша.