Стена вокруг мира

- Пусть тебя не волнует, что находится там, за ней! Может быть, там живут ангелы, а может быть - демоны. Ни одно наше помело не может подняться столь высоко - у нас недостаточно сильны заклинания. Нам нужно получше овладеть ведовством, лучше понять невидимые силы, что окружают нас. Во времена моего деда даже на самом лучшем помеле нельзя было подняться в воздух выше чем на сотню футов. Но Знающие в Великой Башне трудились и трудились, и вот теперь, когда облака опускаются низко, мы можем летать уже прямо среди облаков. И наступит день, когда мы сможем взмыть и к самой вершине Стены...

- А почему не сейчас? - упрямо спросил Порджи. - С помощью орлов?

- Потому что мы не готовы, - резко ответил мистер Уиккенс. - Возьми, к примеру, обмен мыслями на расстоянии. Всего тридцать лет назад были выработаны магические формулы, и даже сейчас лишь немногие обладают способностью разговаривать друг с другом за несколько миль, просто произнося слова в уме. Время, Порджи, - на все это требуется время! Нас поселили здесь, чтобы мы познали Путь, и все, что могло бы отклонить нас от этого, - зло! Человек не в состоянии идти сразу в двух направлениях. Если он попытается, он разорвется на две части.

- Может, и так, - сказал Порджи, - но вот птицы летают же над Стеной, а они никаких заклинаний не знают. Послушайте, мистер Уиккенс, если все колдовство, то почему же тогда с его помощью нельзя сделать все, что хочешь? Вот, например...

Он вынул из кармана сверкающий обкатанный кусочек кварца и положил его на стол.

Слегка подталкивая камешек пальцем, он сказал:

Каменное око, поднимись высоко

Выше облака ходячего, дальше солнца горячего!

Камешек не двинулся.

- Видите, сэр? Если слова влияют на помело, они и на камни также должны действовать!

Мистер Уиккенс уперся в камешек взглядом. Внезапно тот затрепетал и подпрыгнул в воздух.

- Так это же другое дело, - сказал Порджи. - Вы его подняли усилием мысли. Со всякими мелкими вещами - это хоть кто может! А мне вот хочется узнать, почему слова сами по себе ничего сделать не могут...

- У нас еще просто не хватает знаний, - нетерпеливо сказал мистер Уиккенс. Он отпустил камешек, и тот с мелодичным стуком упал на стол. - С каждым годом мы узнаем немного больше. Может быть, ко времени, когда у тебя будут дети, мы узнаем заклинание, которым можно будет поднять все что угодно. - Он презрительно фыркнул: - Да и для чего тебе, спрашивается, чтобы камни летали по воздуху? У мальчишек достаточно неприятностей, даже когда они ими просто швыряются!

Порджи нахмурил брови:

- Это же не одно и то же - когда заставляешь какую-нибудь вещь что-то сделать, например, если я поднимаю ее рукой или мыслью, и когда нашепчешь наговор, и она уже сама все выполняет, вот как помело...

Каждый из них задумался о своем, и в кабинете повисло долгое молчание.

- Не хочется мне ворошить неприятное прошлое, Порджи, - сказал в конце концов мистер Уиккенс, - но было бы полезно вспомнить, что произошло с твоим отцом. К нему сомнения пришли позже, чем к тебе, - некоторое время он был моим самым способным учеником, - но сомнения эти были столь же сильны.

Он выдвинул ящик стола, покопался в нем немного и извлек пачку пожелтевших от времени листов бумаги.

- Вот сочинение, которое его погубило. "Исследование неколдовских методов левитации". Он написал это, когда выступал на соискание степени Младшего Знающего. - Мистер Уиккенс швырнул всю пачку на стол перед Порджи таким движением, словно уже одно прикосновение руки к этим листкам могло осквернить человека.

Порджи потянулся было к ним.

- Не прикасайся! Они полны богохульства! - загремел мистер Уиккенс.

Порджи отдернул руку. Он посмотрел на лист, который лежал сверху, и увидел аккуратный рисунок чего-то, что напоминало птицу, разве только крыльев было две пары - одна впереди, а другая сзади.

Мистер Уиккенс убрал бумаги в ящик.

- Если ты желаешь пойти по стопам своего отца, - учитель упорно не сводил с Порджи своего цепкого неодобрительного взгляда, - никто из нас не сможет тебе помешать. - Голос его поднялся и окреп. - Но есть один, кто может... Помни о Черном Человеке, Порджи, ибо поступь его ужасна! В его глазах пламень, и никакой заговор не защитит тебя от него! Когда он пришел за твоим отцом, день обернулся тьмой и стенанием. И когда солнце засияло снова, они уже исчезли, а куда - об этом и помыслить нельзя!

Мистер Уиккенс покачал головой, словно бы сраженный этим воспоминанием, и указал на дверь.

- Думай, Порджи, прежде чем что-либо сделать. Хорошенько думай!

Порджи и думал, выходя из кабинета, но не столько о Черном Человеке, сколько о наброске в сочинении отца.

Этот ящик из-под апельсинов с двумя досками поперек вместо крыльев отдаленно напоминал отцов рисунок, но внешность оказалась обманчивой. Порджи сидел на ступеньках крыльца, искренне жалея себя и потирая два чувствительных местечка своего тела. Место пониже спины зудело у него в результате слишком свободного приложения дядиной руки. Распухший же нос явился следствием воздушной катастрофы.