Стена

На этом кошмар не кончился. Связанные между собой платформы раскачивались, дергались, колотились о стены. Металл скрежетал о камень. Хью выбирался из ловушки, стараясь не слишком сотрясать ненадежное сооружение. Он был уверен, что сейчас весь лагерь сорвется с креплений и ненадежные плоты уплывут в воздушный океан. Нет, только не это, думал он, сражаясь с барахлом и подступающей паникой. Вся эта история с самого начала не имела к нему никакого отношения. Ровно никакого.

— Мое плечо, — выл Огастин. — Иисус, да заткните же ее кто-нибудь!

Хью наполовину выбрался из западни. Полумертвая женщина вопила наверху, как баньши^[30] из древней легенды. Он хватался за ремни, веревки, мешок со снаряжением — за что угодно.

«Кабан» тут же выскользнул из его пальцев и пополз вниз. Ладно, сейчас не до него. Хью дотянулся до стены. Не глядя, ухватился за что-то. Поставил ноги на камень.

Впрочем, бедлам начал понемногу успокаиваться. Сломанная платформа почти перестала раскачиваться. Верхняя остановилась совсем. Опасная болтанка подвесной системы прекратилась.

Раздался приглушенный щелчок, Огастин визгливо вскрикнул — вывихнутое во время падения плечо само собой встало на место.

Тишину нарушал лишь птичий визг женщины. Боковой стержень средней платформы выскользнул из петель и полетел вниз, свистя, как флейта. И в ту же секунду женщина умолкла. Она изгнала дьяволов, нарушивших ее покой.

Огастин лежал на сломанной платформе, вытянувшись ничком. Оба альпиниста тяжело дышали. Хью закашлялся.

— Вы в своем уме? — сказал он, справившись с приступом. Он боялся и был страшно зол. — Вы хоть соображаете, что устроили?

— Она мертва, — отозвался Огастин.

— Одна мертва, а другая еще жива. — Хью говорил сухо, отрывисто.

Ему удалось быстро подавить свои эмоции. Главным для них сейчас была дисциплина. Хоть в сердце пустыни, хоть высоко над землей — самообладание являлось главным условием выживания.

Но Огастин шел наверх, движимый одной лишь надеждой. И постигший его удар был страшен.

— Это несправедливо, — сказал он.

— Вы о чем?

— Она и втянула Анди во всю эту чушь.

И именно Кьюба, виновная во всех бедах, выжила, — понял Хью.

— Анди сама втянула себя, — возразил Хью. — Никто не вынуждал ее. Она высоко поднялась и упала. А вы сейчас чуть не убили нас всех.

Огастин оскалил зубы.

Хью укрепился на ногах и принялся подвязывать сохранившиеся детали платформ. Безумие понемногу отступало.

— Как дикие звери, — проворчал он.

У женщины, оставшейся в живых вопреки всем шансам, было веское оправдание — одиночество и перенесенные мучения. Зато Огастину прощения не было. Хотя Хью все же был готов сделать и ему скидку: продолжительный безостановочный штурм Эль-Кэпа, и неоправдавшиеся надежды, и кошмарный вид его возлюбленной — вот что явилось причиной ужасной сцены, случившейся на верхней платформе.

— Все кончено, — сказал Огастин.

— Ничего не кончено, — резко ответил Хью. — У нас есть дело, которое необходимо довести до конца.

Огастин застонал.

— Вы уже не раз это делали, — продолжал Хью. — Мы позаботимся об обеих.

— Мне нужна аптечка, — заявил Огастин.

Хью посмотрел на него сверху вниз.

— Вы сильно пострадали?

Огастин так и лежал в мешке из нейлонового полотнища и сломанных перекладин.

— Там есть обезболивающие, — сказал он.

Дело плохо, подумал Хью. Теперь приходится спасать еще и спасателя. Все шло кувырком и шиворот-навыворот. Хью был здесь совершенно ни при чем. Это не было его восхождением. Это не было его спасательной операцией. И все же он оказался здесь и сейчас, не имея ни малейшего отношения ко всем этим бедам. С того мгновения, когда он нашел в лесу погибшую девушку, Эль-Кэп затягивал его, словно трясина, и чем выше он поднимался, тем глубже оказывался и тем темнее делалось вокруг.

— «Кабан» упал, — сказал он. — Там была вся наша вода и пища. И аптечка.

— И рация, — добавил Огастин.

Хью на секунду потерял дар речи.

— Нет, вы же несли рацию с собой.

— Я положил ее в мешок.

Хью подумал, что выдержать такой удар будет непросто. Выпрямившись, он схватился за якорь. Его голова почти упиралась в верхнюю платформу. Там, где сидела Кьюба в обнимку с трупом, пол прогибался. Но Огастин еще ни разу не произнес вслух имени уцелевшей альпинистки.

Необходимо трезво оценить ситуацию. Огастин ранен. Мертвая женщина ожила. Всех троих необходимо эвакуировать, а они, возможно, лишились радиосвязи.

Хью прикоснулся к веревке, к которой был привязан «кабан», и, к великому облегчению, почувствовал, что она натянута. Значит, надежда все еще сохранялась. Он принялся медленно выбирать веревку. Главное, чтобы мешок не зацепился за какой-нибудь выступ и не застрял в трещине.