Стенд

— Я — Дэн, ромео первой категории, — добавил горделиво — Один из лучших в потоке! А это — Лайен!

И заморгал, счастливый и уверенный, что все прояснил.

Ага.

Лайен, значит. И Дэн, который еще и ромео. Какой-то там категории. К тому же — лучший в потоке, что бы там это ни значило.

— Я — офицер «Иможен Коалисьен», — сказал бритоголовый, поморщившись. — По вашим меркам — что-то вроде кавторанга. Уполномочен предложить вам контракт.

Он развернул над столиком вирт-окно планшетки.

Забавно.

Стась почему-то совсем не удивилась. И не испугалась, хотя среди авансисток про иможенок (а тем более иможенов) ходило немало жутеньких историй. Просто за последнее время как-то отвыкла она удивляться по пустякам. А пугаться — так и вообще никогда не умела…

Контракт был неплохой.

Она ожидала куда более жестких условий, но они оговаривали только возможность непрерывного наблюдения за течением внутриутробного и последующего развития. Сроком на год, что радовало. Единственное, что настораживало — пропуск в графе оплаты. Наверняка если и таился где подвох, то именно здесь.

Остановив световое перо напротив этой графы, Стась подняла вопросительный взгляд. Сладкая парочка переглянулась смущенно. Заговорил опять бритый — вопреки собственным же утверждениям, что объяснять все предстоит Дэну:

— Мы не стали сразу вносить… контракт нестандартный, есть возможность торговаться. Что вы скажете о четырех… четырех с половиной годах?

А вот и он, тот самый подвох. Четыре с половиной условных световых за год реального времени. Негусто. Раньше Стась побольше получала, раза этак в три. Но, если рассуждать логически, то раньше она работала, а не служила объектом лабораторных исследований. Впрочем… если они с самого начала предлагают четыре с половиной, да еще сами же намекают на возможность поторговаться — просто-таки грех не воспользоваться и не поднять планку хотя бы до шести-семи. Но для этого следует пугануть их так, чтобы семь лет показались им семечками!

— Четыре с половиной — в месяц? — скептически спросила Стась с каменным лицом, внутренне шалея от собственной наглости. И увидела по их облегченно-растерявшимся физиономиям — сработало! Они почти и не испугались. Значит — дано им разрешение и на куда большую сумму. Что там семь — они, похоже, и на все четырнадцать согласятся, если прижать как следует…

— Почему же в месяц? — бритоголовый смущенно прятал глаза. — В неделю. А?

Голт.

Голт и еще раз голт.

Это все, что смогла бы в тот момент сказать Стась. Если бы попыталась. Четыре с половиной. В неделю. Это, пардоньте, сколько же в год выходит? Мозги почему-то работали слабо и сосчитать не удавалось никак.

— Ладно, — сказала она наконец, надеясь изо всех сил, что лицо удалось сохранить по-прежнему каменным. — Пожалуй, что и подпишу. На год. А там — посмотрим.

* * *

Борт «Малышки».

Аликс.

Не слишком приятно проснуться под свист утекающего наружу воздуха, кто спорит. Только вот продолжать спать под него не сможет никто из заядлых путешественников, чьим домом давно уже сделалась пустота. Именно поэтому Аликс давно уже избрала этот весьма неприятный звук в качестве основного и чаще всего используемого будильника. Ну и чтобы держать себя в тонусе — никогда ведь не знаешь, какая именно из тревог окажется вовсе не ложной.

Потребовались долгие полсекунды, чтобы прогнать в слегка подтормаживающей после слишком резкого включения памяти вчерашний вечер и осознать простую истину — будильник она не ставила. И Чипа тоже не просила. И мелкая подшутить не могла.

Значит — вот оно. То самое. Не ложное. А она уже потеряла полсекунды, пока пыталась вспомнить, для чего могла поставить будильник, и продолжает терять…

Кресла в боевой режим из режима спящего Аликс привела раньше, чем успела додумать. Оба — буквально одним движением, специально для такого случая запаралелила консоли, чтобы время не тратить. Хоть и казался случай гипотетическим, но у береженного карма чище и корма целее. Вот и пригодилось.

— Что слу…

Впечатавшаяся мелкой в лицо и прилипшая к нему намертво маска оборвала вопрос на полуслове, та даже пискнуть не успела. Сама Аликс маску натянула первым же движением, еще не проснувшись толком, как раз в те самые, потерянные. Перебдевший может выглядеть смешным хоть сто раз кряду. А на сто первый посмеется сам, ибо живым останется. Свист прекратился. Значит, пробой был минимальным, умная обшивка сама заклеила. Так, а где…

Но сразу обнаружить место пробоя не удалось — мелкая вполне различимо ойкнула, а потом протянула:

— Птеня… как ты меня?..

Растерянно так протянуло, но вполне разборчиво, а это значило, что маски у нее на лице больше нет. Под маской не поразговариваешь. Аликс развернулась к малолетней идиотке всем корпусом, собираясь выдать ей по первое число все, что полагается. И замерла — они с мелкой больше не одни были в крохотном замкнутом помещении. Таком маленьком. Таком тесном. Таком… незащищенном.

В воздухе между Аликс и мелкой зависла смертельно опасная тварь.