Стенд

Скептически настроенная сделала еще одну героическую попытку присвистнуть, но так и не сумела. Вместо этого выругалась. Мягко загудели сервоприводы, словно обрадованные снятием с голодного пайка. Сторонница Монроз прыжком соскочила с опостылевшего кресла, попрыгала немножко на месте, потянулась, разминая суставы. Какое все-таки это чудо — скафандры высшей защиты, когда включены они на полную мощность, и каждое твое движение не только усиливается мгновенно и многократно, но словно бы и даже предугадывается! И неподъемная груда керамометалла становится невесомей балетной пачки, и собственное тело теряет вес, не теряя при этом ловкости.

Она не удержалась и сделала сальто с места. Посмотрела на неторопливо встающую напарницу. Фыркнула.

— Докаркалась. Радуйся — таки нам работенка подвалила.

И засмеялась, слушая, что именно думает та по поводу подобной работенки. В общем-то, напарница была права. Но все-таки кое-чем ближайшая перспектива радовала.

Например — легкостью движений.

Глава 31 Правила, возведенные в догму, перестают быть правильными правилами

Система Джуста.

Борт частного круизера «Мицар».

Лайен.

— Лай… я, конечно, очень извиняюсь и скорее всего не слишком-то прав, но… а тебе не кажется, что мы что-то где-то как-то…

Комм радостно пискнул и загудел с тупым удовлетворением, выдавая очередную карточку. Дэн вздохнул и принял распечатку, отправив оригинал в архив почти автоматически, поскольку Лайен делать этого явно не собирался, лишь покосился хмуро. Да и кровожадные огонечки, зажегшиеся в глубине обычно спокойных темно-серых глаз, Дэну очень не понравились. Их надо было гасить, эти огонечки, пока не разгорелись во что куда более масштабное и опасное. И потому продолжать незаконченную мысль Дэн не стал — он все же был отличником курса «ромео», а это подразумевает тренированную интуицию, развитую эмпатию и активно действующий комплекс сопереживания. Ну и стремление и умение избегать взрывоопасных ситуаций тоже.

— Ну надо же! — Толстые пальчики Френни с неожиданным проворством схватили пластиковый четырехугольник. — Моя несостоявшаяся звезда! Вернее, уже как раз состоявшаяся, но, увы, не моя. Славный мальчик, увы, увы. вот так стоит опоздать на какие-то сутки…

А проблема у Френни оказалась-таки именно с дочкой связана, предчувствия Лайена не обманули. Дочка у Френни была красавицей, не в папашку. И характер вполне себе, и привычек вредных не больше, чем у любой другой девицы ее круга и возраста — даже и поменьше, пожалуй. Хорошая такая девочка, правильная и веселая. И в койке самое то — с энтузиазмом, но без фанатизма (во всяком случае, время на Церере они тогда провели весело и расстались вполне дружески). Вокруг нее увивалась толпа таких богатеньких красавчиков, что Лайену, пожалуй, стоило бы удивиться интересу золотобогемной девочки к простому курсанту — не считай он в ту пору себя кем-то сродни Императору Предрассветной. Как же! Поступить в Летную Академию Базовой! Да без протекции! Да без подготовительных курсов! Да с первого раза! Воистину, пред таким достижением все суета и тлен.

Так что интересу скучающей молодой аристократки он не удивился, приняв его как должное. Еще один бонус от Вселенной за его немалые перед оною вселенной заслуги — а кто в восемнадцать, скажите, считает свои заслуги перед Вселенной хотя бы умеренными?

Но вот чему он таки удивился — так это явной протекции со стороны ее папаши, миляги Френни, про чью безжалостность ходили легенды. От встречи с этим финансовым монстром новоиспеченный курсант мог ожидать чего угодно — от более или менее завуалированных угроз и запугиваний до прямых физических воздействий разного уровня убедительности или даже самой настоящей расправы. А получил свой первый разовый контракт — и чертовски выгодный, надо сказать, контракт!

С тех пор прошло десять лет, но в отношениях между Лайеном и милягой Френни ничего не изменилось. Лайен никак не мог понять, почему именно в него этот старый прожженный мерзавец вцепился, как клещ — ведь после тех двух недель на Церере Лайен и близко не подходил к его дочке, да и она наверняка забыла мимолетное развлечение, к тому же говорили, что вообще ушла в синие амазонки, а у тех целибат на разнополые отношения. Френни тоже делал вид, что забыл, но при этом постоянно, словно бы случайно, называл Лайена сынком или деточкой и сетовал на трудности в обращении с непристроенными дочерьми. И работу вот подкидывал время от времени не слишком сложную и вкусную, от которой и хотел бы отказаться, да жаба задушит. И помогал, если попросить.

И все вроде бы по-честному — просто так никаких подарков, всегда ответная отработка или услуга. Только вот работа или услуга эта зачастую казалась Лайену несоразмерно простой и от того — подозрительной. Вот как сейчас.