Стенка на стенку. Хоккейное противостояние Канада-Россия

Гол Бобби Кларка в третьем периоде чуть подбавил огонька надежды канадским болельщикам, но ненадолго. Действительно, в течение почти десяти минут хозяева льда давили соперников, но каждый раз в опасной ситуации на пути шайбы оказывался Третьяк. А затем была «казнь» канадцев – сборная СССР сыграла в обороне, спокойно дожидаясь шансов для контратак. И эти шансы пришли. В течение шести минут голы забили Борис Михайлов, Евгений Зимин и Александр Якушев. Перстень лучшему игроку матча в сборной СССР вручили Валерию Харламову, в команде Канады – Бобби Кларку.

С одной стороны ничего существенного не произошло – одна команда выиграла у другой. С другой – был разрушен миф о незыблемом превосходстве хоккеистов НХЛ над всеми остальными, а заодно и второй миф, что никто не умеет готовить мастеров хоккея так, как это делают в Канаде. «Эта серия подтвердила, в конце концов, что мы были настолько же хороши, как и они», – сказал много позже, оглядываясь в прошлое Владимир Лутченко.

18.818 зрителей были потрясены и покидали «Форум» в молчании. По телевидению эту игру смотрело около 100.000.000 зрителей в Северной Америке, Европе и СССР. А сколько человек видели этот матч на сегодняшний день – неизвестно. Но сколько еще увидят на экранах и фильмы, посвященные матчам Суперсерии, и сами матчи…

На следующее утро Харламову предложили миллион долларов, чтобы он перешел в «Торонто». Валерий пошутил – не могу без Петрова и Михайлова. Баллард, хозяин «Мейпл Лифе», заявил, что все уладит – «беру всю тройку, и каждый получит по миллиону».

Второй матч серии проиграли по делу. Бобров не хотел форсировать события, не «грузил» команду. А, в результате, игроки действовали очень небрежно, к тому же после первого успеха кое у кого голова закружилась. В защите было много ошибок, а канадцы играли, как одержимые. Иван Курнойе забил блестящий гол, обыграв Рагулина на высокой скорости. Даже через тридцать лет Рагулин вспоминал: «и тут Ванька Курнойе мимо меня, как электричка – вжик, и гол…»

Примерно через 30 лет тот же Курнойе сказал мне: «Победа во втором матче была для нас очень важна. Мы поняли, что можем играть против русских. Если бы мы проиграли второй матч, все было бы кончено». Это он, конечно, преувеличивал – канадские хоккеисты не из тех, кто теряет надежду.

Затем была ничья в Виннипеге, а на прощание советская сборная разделалась с хозяевами в Ванкувере. Местная публика освистала соотечественников. Потрясенный этим отношением, Фил Эспозито прямо на льду, в микрофон телекомментатора произнес свою знаменитую речь. «Мы сделали все возможное. Мы отдали все, что могли, – говорил он и по его лицу, по тому ручью пота, который катился со лба, было видно, что это абсолютная правда – И услышать в ответ Бу-у-у-у. Это привело всех нас в уныние. Мы выкладываемся до конца, и я хотел бы, черт побери, чтобы вы – люди, поняли это. Мы разочарованы и расстроены. Мы не можем поверить в то, что мы читаем о себе в прессе, не можем поверить в Бу-у-у, которое мы получили у себя дома. Эти русские – великие хоккеисты. Почему бы вам не оценить их по достоинству и не прекратить осыпать нас обвинениями? Я очень, очень расстроен. Я просто не могу в это поверить. Все мы, 35 парней, играем потому, что мы любим нашу страну. У нас нет другой причины, кроме той, что мы любим Канаду».

Фрэнк Маховлич: «Я готов поверить теперь во что угодно. После того, что русские сделали с нами в нашей игре здесь, в Канаде, боюсь в спорте не осталось ничего святого. Если их кто-нибудь познакомит с американским футболом, они через два года разгромят «Далласских ковбоев» и выиграют супербоул».

Это была высшая оценка советских хоккеистов со стороны коллег.

– Мы хотели, чтобы ваша команда видела не только гостиницы и катки, но Бобров и Кулагин считали, что игроки должны сфокусироваться на играх, а потому всякие развлекательные мероприятия отменялись, – вспоминал Иглсон – Советская команда улетала в хорошем настроении, а мы боялись, что проиграем в Москве три или четыре матча. Кстати, Кэмпбелл потребовал, чтобы мы летели в Швецию, по пути на серию, двумя самолетами – одни через Париж, другие – через Лондон. Хотя он и служил в авиации во время войны, все-таки не слишком доверял самолетам. Его мотив был прост – нельзя, чтобы в случае аварии погиб весь цвет НХЛ. Зато после окончания серии я настоял, чтобы из Праги мы летели одним рейсом и прибыли в Канаду все вместе.

После возвращения в Москву многие советские игроки провели «паузу» весьма вольно, кто-то уехал отдыхать, делали кто что… Бобров был «тренером – демократом»…