Стены молчания

— Я пока еще не знаю, — сказал я. — Но скоро я все пойму. — Мне нужно было спокойное место, чтобы разгадать мой кроссворд. За него можно было получить большой приз.

Я сел за маленьким столом в гостевой комнате. Кровать выглядела так привлекательно, но мне надо было сначала сделать свою часть работы.

На стенах были картины парусных шлюпок. Они показывали подъем Пабло по служебной лестнице. Там была пара моторных лодок. Пабло, моложе, стройнее, в оранжевом, с идиотской шляпой, надетой небрежно. Мрачно улыбающаяся Джулия, словно она страдала от морской болезни. Затем небольшой крейсер. Пабло уже более серьезный, облаченный в намного лучший наряд. Может только не такой счастливый, не такой беззаботный. И потом фотография моторной лодки, на носу было написано имя «Джулия» курсивом с завитушками. Первая из многих? На этой фотографии не было людей. Только лодка.

Эта свободная комната напоминала большинство таких же у других людей. Это было свалкой того, что семейство Точера не могли заставить себя выбросить, или они чувствовали свою вину за то, что они это не использовали. Вместо велотренажеров и мольбертов в этой комнате держались обломки эры плавающего Пабло. Он перешел от хождения под парусом к быстрым лодкам, но ностальгия все еще жила в нем в форме старых канатов, крепежных планок, зюйдвесток, матросской куртки, допотопного компаса и еще чего-то, что выглядело как сигнальный фонарь. Я готов был поспорить, что Джулия постоянно пилила его за беспорядок.

Но это была подходящая комната для работы.

Я разложил перед собой письма, чтобы визуально почувствовать их структуру. Затем я положил с трудом добытую книгу «Черное и Белое» рядом с ними и открыл ее на рассказе «Близнецы». У меня был остро заточенный карандаш и стопка не разлинованной бумаги.

Потом я взял письмо Эрни. В электронных письмах хотя бы был порядок, аккуратная печать. Но письмо Эрни… оно было злое, непонятное и, скорее всего, самое важное.

Я начал с почерка Эрни.

Как я полагал, трудность заключалась в том, чтобы найти пару закономерностей, а потом можно было просто применять их. Начнем с того, что код должен был быть легко читаемым. Другими словами, кроме рассказа «Близнецы», больше ничего не понадобится, чтобы расшифровать послание, и это также не означало, что надо штудировать книгу с правилами. Игроки должны были быть способны удерживать в голове правила игры. И игроки должны были быть в состоянии играть в эту игру в любых условиях, пусть даже самых неудобных. Не было никакого смысла в послании сообщения, если бы получателю пришлось расшифровывать сообщение при помощи шифровальной машины типа «Энигмы»[10]. Также не было бы смысла, если к времени расшифровки сообщения получатель уже пускал бы слюни в доме для престарелых.

Я думал, что здесь должны быть разумные решения. Если бы я был не прав, тогда у меня были бы проблемы. Оксфордская четверка, возможно, сидела в уютной комнате в колледже, попивала шерри и решила выбросить все разумные решения в форточку.

Код должен был быть достаточно хорош, чтобы погонять даже эксперта. Без ключа к тексту коды было практически невозможно перевести, но кто-то, у кого было время и компьютер, возможно, мог сделать это: отметить повторения, выстроить структуру, кто-нибудь типа всех этих дерьмовых статистов, которым нравится копаться во всем этом. Если там было достаточно материала, с которым можно было работать, ученый мог бы решить эту задачу. С ключевым текстом ученый мог бы решить все это за секунды. Но даже тогда некоторые загадки могли быть встроенными и могли сильно осложнить жизнь.

Во всяком случае, я не был ни экспертом, ни ученым. И я не учился в Оксфорде.

Моей главной догадкой было то, что цифры соотносились с буквами в рассказе «Близнецы». У слов в истории, возможно, была определенная последовательность, и в этом случае, возможно, первая буква слова будет первой буквой кода. Какой-нибудь хитрый мерзавец мог сделать это и второй буквой или первой буквой, первых десяти букв, затем переместиться ко второй или даже предыдущей букве. Это уменьшит повторения и панику непосвященных. Но в итоге все должно сводиться к моему первому решению: это должно оставаться простым.

Начать с начала? Первая буква первого слова в «Близнецах» — А? Нет, полагал я. Слишком просто. Начало должно быть где-то еще. Он может быть предопределен заранее или заключаться где-то в самом коде.

Я начал работать, искать образцы, совпадения, переигровки, сравнения. Догадки, в основном догадки.

Час спустя я не продвинулся ни на шаг. Это был кроссворд, который не хотел, чтобы его заполняли.

Я положил перед собой электронные письма Карлштайна, опасаясь, что и они тоже победят меня, но их аккуратная форма успокаивала меня и настраивала на такое же упорядоченное мышление, это помогало аккуратному мышлению.

Мне надо было больше решений.

Я просмотрел эти письма, искал образцы. Пара показалась. Там были разрывы, которые, возможно, отображали разрывы параграфов в тексте.