Степа Надомников. Жизнь на чужбине. Год пролетел незаметно. Вера Штольц. А на воле – выборный сезон. Серия 9–10 (сборник)

Степан нырнул, вынырнул, прислушался (он уже находился рядом с бортиком, и пуля снайпера с той стороны ему не грозила) – действительно, от растущих поблизости пальм исходило вполне различимое шуршание и подозрительное покрякивание – как если бы в киллеры наняли африканского негра с мачете, который специализируется на отрубании голов своим жертвам путем напрыга сверху с пальмовой ветки. Осознание смертельной опасности прямо витало в воздухе, и Анастасия, понимая, что клиент может повести себя испуганно и нерационально, заграбастала Степана в свои объятия и крепко всем телом прижала к кафелю – чтоб не дергался!

Степан сразу ощутил всю силу объятий охранницы – девушка реально была очень сильна (хотя и не так сильна, как Ангелина, Анжела, Агафья, Альбина и Алена). Размер бицепса Анастасии был почти таким же, как и у самого Степана, а это, согласитесь, показатель (ведь Степан совсем не был недомерком, и сам себя считал вполне атлетически сложенным – и даже часто качал полноценное железо).

– Какие мощные женщины есть в моем окружении! – мелькнуло в голове Степана. – И выращены они не в сытой и благополучной (относительно, конечно, благополучной) Европе и Америке, а на родных просторах!

Мысль о женщинах пришлась кстати. Поскольку у Степана вот уже много недель не было никакого секса, она – мысль – быстро раздулась до размеров гигантского цепеллина и вытеснила страх.

Вместо того чтобы бояться неведомых калифорнийских киллеров, Степан почувствовал сильнейшее влечение к девушке рядом. И пусть Анастасия по телесной кондиции далека, например, от изящной Ким Бейсингер, но зато она мясная и ощутимая, а не задохлая плоская селедка (которая только и умеет, что греметь костями). И тем более, Анастасия рядом, а Ким Бейсингер – далеко, и неизвестно, жива ли она еще или уже давно скопытилась от старости.

Анастасия тем временем судорожно озиралась по сторонам – вот-вот должны были появиться охранники с огнеметами, и ей нужно продержаться еще совсем чуть-чуть! Время замедлилось – каждая секунда уплывала в небытие неохотно и нарочито медленно. И шум со стороны пальм все возрастал и возрастал.

Осознавая, что подмога может не успеть, Анастасия еще крепче прижалась к Степану (так крепко, как только могла) и вдруг неожиданно почувствовала, что наследник-то совсем не боится, а, кажется (нет, не кажется – так и есть!) готов заняться с ней чем-то приятным – причем прямо в бассейне. Это было так неожиданно и так странно, что Анастасия в ужасе отпрянула назад и погрузилась с головой воду, пытаясь решить, как ей реагировать. Впрочем, много времени на размышления ей не дали.

Охранники выскочили одновременно – двое бежали со стороны виллы, трое – с противоположной стороны сада, а остальные заходили со спины предполагаемого киллера. У всех в руках было оружие, пятеро образовали живой щит между Степаном и наемным убийцей, остальные бросились к деревьям – искать виновника всего переполоха. И-таки нашли. Виновником (виновницей) оказалась крупная обезьяна из породы орангутанов. Рыжая, глаза напуганные и слегка безумные.

Как только ее укромное местечко (а орангутаниха, судя по всему, собиралась вздремнуть в пальмовой кроне) было рассекречено, обезьяна немедленно стала издавать такие яростные и пронзительные звуки, что Анастасия была вынуждена заткнуть уши пальцами – чтобы не оглохнуть. А ведь она была метрах в двадцати от обезьяны! Можно представить, что чувствовали напарники девушки, находясь рядом с орангутанихой.

Потребовалось несколько минут, чтобы выгнать животное за забор, откуда оно явилось. Команда секьюрити действовала как одно целое – притащили капроновую сеть, поймали орангутаниху, да и выперли с глаз долой. Затем вынули босса из бассейна, завернули в мягкий халат и сопроводили в защищенные апартаменты – от греха подальше!

* * *

Оказавшись в привычной обстановке, Степан повелительным жестом отослал охранников подальше – всех, кроме Анастасии.

Анастасия не знала, что и думать. Будь на ее месте девушка из благородной семьи (дочка высокопоставленного дипломата, Достоевским увлеченная), она бы определила свое положение как: «Какой конфуз!», «Какой прононс!», «Боже, какой моветон!».

«Я пыталась его спасти, а не вызвать в нем направленную в мою сторону эрекцию!», – от таких мыслей у дочки высокопоставленного дипломата мог случиться нервный тик, усиленный осознанием нелепости происходящего. И действительно – ведь речь шла о важном – о жизни наследника, а всё в итоге свелось к ловле сетями обезьяны и… Здесь троеточие.

И искомое «И» может развернуться в любую сторону – начиная от строгого выговора с последующим увольнением с работы (и высылкой в Россию) и заканчивая непристойным предложением, которое в данном случае будет, наверное, лучшим выходом. Лучшим выходом – потому что если предположить первое (разборки), то Анастасия была наслышана о том, как быстро решаются подобные вопросы в семье Надомниковых. Например, ее запросто могут лишить лицензии охранника (не говоря уж о ругательном резюме!)