Степан Бандера и борьба ОУН

Общее руководство национально-украинскими бандами, вне всяких сомнений, в руках бандеровцев. Прежнее предположение, что руководство бандами возьмёт на себя Боровец, не подтвердилось. Различное отношение отдельных отрядов к советским бандам и немецким подразделениям показывает, что у главарей банд нет единства по этому вопросу. Зато они едины как в попытках с помощью налётов на хозяйственные объекты и центры водо- и энергоснабжения парализовать немецкую военную экономику, так и в глубокой ненависти к польскому населению. […]

До марта между советскими и национально-украинскими бандами не раз проходили вооружённые столкновения. Серьёзные бои состоялись в апреле между бандой Боровца и советскими бандами в районе Людвиполя… Бои с советскими бандами продолжаются в этом районе по сей день… В районе Горохова, напротив, нац. укр. банды снабжаются оружием с помощью советской авиации. […]

До апреля нападения на немецкие соединения были единичны. Случаев, в которых немецкие солдаты или полицейские были бы изувечены, зафиксировано не было. В дальнейшем отношение к немцам ухудшилось, и сейчас зверства многих национальных банд уже не сильно отличаются от зверств советских банд. В отдельных случаях, однако, бандиты намеренно берегут жизни немцев. Так охрану военного склада в Шепетовке держали под прицелом лишь до тех пор, пока склад не сгорел. Предводитель нападавших подчеркнул, что не воюет с отдельными солдатами, а хочет лишь затруднить снабжение фронта. В другом недавнем случае два немецких солдата, попавшие в плен, были отпущены на волю, в то время как захваченных вместе с ними казаков расстреляли. Известен и случай, когда тяжелораненый немецкий солдат по приказанию бандитов был доставлен в лазарет, так как главарь бандитов сказал, что они фронтовые товарищи, а его банда сражается лишь против администрации и полиции».

Отвечая на данный вопрос, профессор А. Чайковский оперирует несколько другими цифрами: «Были единичные наскоки, в основном, с целью перехвата немецкого провианта. Ну, зашибут кого-нибудь ненароком, не без того, но не больше. На недавние запросы в Германии никаких официальных данных о потерях гитлеровцев в боях с УПА предоставлено не было. По моим же данным, число погибших немцев и их пособников от рук УПА составило три-четыре тысячи человек. Собственные потери оуновцев в годы войны — примерно та же цифра. И это при 100-тысячной УПА!

Зато в уничтожении крестьян бандеровцы преуспели даже похлеще, чем в Белоруссии. Счёт шёл на десятки тысяч. Эту практику они продолжили и после войны. Даже СБУ в своей официальной справке ссылается на советские архивные документы, из которых следует, что за 1944–1953 годы участники ОУН—УПА совершили 4907 террористических актов, более тысячи нападений и поджогов колхозов, совхозов, сельсоветов, клубов и т. п.».

И ещё, в одной из докладных записок от 22 июля 1944 г. Хрущёву докладывали: «Украинские националисты не пустили под откос ни одного немецкого эшелона, не убили ни одного немца, не считая случаев уничтожения отдельных полицаев».

Вот, собственно, и весь ответ.

Глава 10 Дождаться взрыва «Чумы»

Подходил к концу 1944 год. Степан Бандера продолжал свободно передвигаться по лагерю в цивильной одежде. Всё также получал посылки от родственников и денежную помощь от единомышленников. Никаких изменений не произошло и в плане «конспиративных» встреч со связными, когда Бандера просто покидал пределы лагеря.

Такое заключение иначе чем «почётной изоляцией» не назовёшь. Но именно так всё и было. Например, Мирослава Бердник по этому поводу пишет: «Не странно ли: руководитель и верхушка ОУН (б) пребывают в заключении, а рядом в замке Фринденталь гитлеровцы готовят для неё новые кадры!… Инструктором в этой школе был недавний офицер специального батальона абвера «Нахтигаль» Ю. Лопатинский, через которого и происходила связь Бандеры с ОУН—УПА».

А в декабре, когда дела Третьего рейха совсем стали плохи, Главное управление имперской безопасности освободило из заключения Степана Бандеру, который получил под Берлином дачу от отдела 4-Д гестапо. Бандера с того времени находился под персональным надзором и работал по указанию вновь назначенного начальника отдела 4-Д оберштумбанфюрера Вольфа. Но прежде его пригласил на беседу сам рейхсфюрер СС Гимлер, который сказал вежливо, но как на духу: «Необходимость вашего вынужденного пребывания под мнимым арестом, вызванная обстоятельствами, временем и интересами дела, отпала».

Как утверждает А. Чайковский, «история не сохранила других подробностей, но, возможно, перед Бандерой извинились за смерть трёх его братьев. Самый младший погиб, предположительно, в 1943 году. Ещё двое — в концлагере Освенцим. По некоторым данным, туда их поместили в ответ на одно из писем Бандеры, которое возмутило гитлеровцев очередной попыткой шантажа. Очевидно, Бандера всё простил, потому что принял участие в фуршете, который гестапо устроило в его честь».