Степан Бандера и борьба ОУН

Закапывание в землю живьём по шею и срезание позже головы косой.

Разрывание туловища пополам при помощи лошадей.

Разрывание пополам привязыванием жертвы к двум пригнутым деревьям и в последующем их освобождением.

Бросание взрослых в пламя огня горящего здания.

Поджигание жертвы, предварительно облитой керосином.

Обкладывание вокруг жертвы снопами соломы и их поджигание, делая, таким образом, факел Нерона.

Вонзание ножа в спину и оставление его в теле жертвы.

Насаживание младенца на вилы и выбрасывание его в пламя костра.

Срезание лезвиями кожи с лица.

Вбивание между рёбер дубовых кольев.

Вешание на колючей проволоке.

Сдирание с тела кожи и заливание раны чернилами, а также обливание её кипящей водой.

Прикрепление туловища к опоре и бросание в него ножей.

Связывание — сковывание рук колючей проволокой.

Нанесение смертельных ударов лопатой.

Прибивание рук к порогу жилища.

Волочение тела по земле за ноги, связанные верёвкой.

Прибивание маленьких детей вокруг толстого дерева, растущего у дороги, создавая, таким образом, так называемые венки.

В Толковом словаре русского языка «пытка» определена как «физическое насилие, истязание при допросе». Но бандеровцы частенько пытали людей, не допрашивая их.

То есть просто издевались самыми нечеловеческими методами.

Например, в древнейшие времена пытки применялись как средство наказания, устрашения и получения признаний. В Средние века широкое применение пыток было связано прежде всего с розыскной формой уголовного процесса. А вот в XX веке пытки вновь входят в широкое употребление в странах с тоталитарными, диктаторскими и прочими репрессивными режимами. При этом, как говорится в «Википедии», «их применение основывалось, как правило, уже не на законе, а на тайных приказах и инструкциях».

К слову, даже пытки, совершённые во время войны, считаются военным преступлением и были запрещены ещё в 1949 году Женевскими конвенциями…

А, как известно, любое преступление всегда и везде уголовно преследуется.

Но почему-то сегодня старики из ОУН—УПА считаются ветеранами, но никак не преступниками…

Глава 14 Проводник ОУН и чужестранец

Юг Германии… Мюнхен… Это город на реке Изар, являющийся столицей Баварии и административного округа Верхняя Бавария. Теперь это ещё и «свободный город» и крупнейший город Германии после Берлина и Гамбурга.

В Мюнхене сосредоточены культурные и музейные ценности, а также одна из крупнейших в Европе государственных библиотек, институты имени Макса Планка и имени Майера-Лейбница, ядерный научно-исследовательский реактор, что даёт ему право удерживать достаточно прочные позиции в европейской науке.

Мюнхен— крупный промышленный центр, славящийся своими пивоваренными традициями.

Именно в пивной этого города в 1920 году была создана нацистская партия, а в 1923-м в Мюнхене произошёл «пивной путч», что дало право Гитлеру назвать этот город «столицей движения». Его движения. В 1933 году рядом с Мюнхеном был основан первый концлагерь в Дахау, здесь начинали свою карьеру видные деятели нацистской партии, здесь же в 1934 году в ходе «Ночи длинных ножей» были убиты политические противники фюрера.

Так что случайным место жительства Степана Бандеры здесь никак не назовёшь.

«Его личный охранник Василий Шушко вспоминал, что во время послевоенной эмиграционной жизни только однажды он с Бандерой ночевал в гостинице, — пишет С. Липовецкий. — Во всех других поездках Бандера использовал палатку, которая постоянно находилась в их автомобиле, — проводник бережливо относился к кассе Организации, которая формировалась из пожертвований рядовых членов. Более того, семья Бандеры некоторое время проживала в Германии в лесу, в доме без электричества и других бытовых удобств, а детям необходимо было ежедневно проходить через лес шесть километров в школу. Семья Бандеры в то время жила под фамилией Попель, и дети, которые много слышали о Бандере, не знали, что это их отец».

Украинский историк В. Марченко несколько детализирует эту картину: «После войны семья С. Бандеры оказалась в зоне советской оккупации. Под вымышленными фамилиями родственники лидера ОУН были вынуждены скрываться от советских оккупационных властей и агентов КГБ. Некоторое время семья жила в лесу в уединённом домике, в маленькой комнате без электричества, в стеснённых условиях шестилетней Наталье приходилось ходить за шесть километров по лесу в школу. Семья недоедала, дети росли болезненными.

В 1948–1950 годах они под вымышленной фамилией жили в лагере для беженцев. Встречи с отцом были так редки, что дети даже забывали его. С начала 50-х годов мать с детьми поселилась в маленьком селе Брайтбрун. Здесь Степан мог бывать чаще, почти каждый день. Несмотря на занятость, отец уделял время для занятия с детьми украинским языком. Брат и сестра в 4—5-летнем возрасте уже умели читать и писать по-украински. С Наталкой Бандера занимался историей, географией и литературой. В 1954 году семья переехала в Мюнхен, где уже жил Степан».