Степан Бандера и борьба ОУН

Ещё в детстве старшие братья прозвали Максима «Бульбой» за его нос, напоминающий картофель. В четырнадцать лет Боровец знакомится с бывшим полковником армии УНР И. Литвиненко, который поручает ему сбор разведывательной информации на территории советской Украины. А ещё через два года польская полиция арестовывает его за связи с ОУН. Это произошло как раз после убийства польского министра Бронислава Перацкого.

Осудили Максима на 3 года, но уже весной 1935 года выпустили за «примерное поведение».

И это при том, что Боровец в своих воспоминаниях критиковал националистическое движение тех лет: «Активным антиподом красного чада и послевоенного хаоса в украинской национальной политике 30-х годов было новое националистическое движение. Если бы оно тотально не отрицало всех других мировоззрений и базировало свою идеологию и программное действие не на авторитарном вождизме… а на основе более широкого мышления, то тогда, наверное, все украинцы влились бы в его ряды. Но такого не было: националисты начинали историю всего мира от себя. Вот почему много украинцев, и я в том числе, не влились в русло вождистского национализма, хоть он вначале мне очень импонировал масштабом размаха, прекрасной организованностью и образцовой дисциплиной».

С осени 1935-го до зимы 1937-го Боровец занимался организацией каменного карьера в с. Корпиловка. Затем перебирается в Варшаву.

По утверждению В. Колесниченко, «кроме подорванного здоровья, «отсидка» дала Боровцу обширные связи в среде украинских эмигрантских политиков и общественных деятелей. В 1936 году польские власти обязывают Бульбу «из-за неблагонадёжности» уехать в глубь Польши. Там-то он и наблюдал начало Второй мировой войны и героическое сопротивление польской армии, треть которой составляли украинцы. Осень 1939 года Боровец встречает в Холме, «где и получает санкцию правительства УНР перейти границу и готовить вооружённую борьбу на несколько фронтов за независимость Украины».

В ноябре 1939-го года на совещании правления УНВ в Холме Боровец настаивал на том, что кто-то из руководства должен вернуться на территорию УССР, и выставил свою кандидатуру. Боровец пишет: «Мои рассуждения были таковы: военные события каждую минуту могут перенестись с запада на восток. Хоть мы сейчас не знаем, что те события принесут, мы должны быть ко всему готовы. Нам нужно в глубоком подполье, лучше всего на Полесье, учредить свою базу, перевести полную реорганизацию всех наших сил, военизировать УНВ и другие дружественные нам организации, скоординировать их работу и так вместе с народом реагировать на развитие событий.

Было решено приготовить подробный план политической и военной акции демократических сил в Украине на случай немецко-советской войны. Его проект был сложен и подан для дальнейшей проработки и утверждения генералу Володимиру Сальскому, как военному министру и начальнику Генерального штаба Украинской Народной Республики. Для консультации члены УНВ тайно завербовали много выдающихся украинских офицеров, главным образом партизанско-повстанческих командиров Первой мировой войны. В мае 1940 года план был готов. Его подали на утверждение Президенту УНР Андрею Левицкому».

В «Википедии» про Боровца сообщается следующее: «После захвата немцами Варшавы в сентябре 1939-го некоторое время работал в коллаборационистском Украинском допомоговом комитете (УДК), но вскоре из-за конфликта с его руководством перебрался в Краков.

Дальнейшие события, известные историкам, носят весьма противоречивый характер. Одни источники утверждают, что Боровец «отошёл от дел» и открыл своё маленькое «дело»; ровенский историк О. Слободянюк указывает на то, что Боровец в это время проходил подготовку в разведывательной школе абвера. Сам же Боровец приводит мифические факты о том, что с ноября 1939 руководством УНР специально для него был разработан план по «организации восстания на Украине» (само руководство УНР упрекает будущего атамана в неправдивости таких заявлений). Не менее загадочными остаются обстоятельства и время появления Боровца на территории советской Украины — сам он указывает на то, что ещё 1 августа 1940 года перешёл советско-немецкую границу. По информации членов ОУН (м), контролировавших указанный Боровцом участок границы, никто на советскую сторону в 1940 году не переходил из-за того, что «граница была на замке» советских пограничников, а попытка совершить переход в 1941-м закончилась для переходивших посланцев ОУН (м) плачевно».

Но что бы ни говорили, а в Ровенской области Боровец снова объявился в июле 1941 года, т. е. при немцах.

В начале этого месяца «за заслуги в борьбе с советской властью» Боровца назначают комендантом полиции Сарненского района.