Степан Бандера. «Икона» украинского национализма

Отвечая на данный вопрос, профессор А. Чайковский оперирует несколько другими цифрами: «Были единичные наскоки, в основном, с целью перехвата немецкого провианта. Ну, зашибут кого-нибудь ненароком, не без того, но не больше. На недавние запросы в Германии никаких официальных данных о потерях гитлеровцев в боях с УПА предоставлено не было. По моим же данным, число погибших немцев и их пособников от рук УПА составило три-четыре тысячи человек. Собственные потери оуновцев в годы войны — примерно та же цифра. И это при 100-тысячной УПА!

Зато в уничтожении крестьян бандеровцы преуспели даже похлеще, чем в Белоруссии. Счёт шёл на десятки тысяч. Эту практику они продолжили и после войны. Даже СБУ в своей официальной справке ссылается на советские архивные документы, из которых следует, что за 1944–1953 годы участники ОУН — УПА совершили 4907 террористических актов, более тысячи нападений и поджогов колхозов, совхозов, сельсоветов, клубов и т.п.».

И ещё, в одной из докладных записок от 22 июля 1944 г. Хрущёву докладывали: «Украинские националисты не пустили под откос ни одного немецкого эшелона, не убили ни одного немца, не считая случаев уничтожения отдельных полицаев».

Вот, собственно, и весь ответ.

Глава 10. ДОЖДАТЬСЯ ВЗРЫВА «ЧУМЫ»

Подходил к концу 1944 год. Степан Бандера продолжал свободно передвигаться по лагерю в цивильной одежде. Всё так же получал посылки от родственников и денежную помощь от единомышленников. Никаких изменений не произошло и в плане «конспиративных» встреч со связными, когда Бандера просто покидал пределы лагеря.

Такое заключение иначе чем «почётной изоляцией» не назовёшь. Но именно так всё и было. Например, Мирослава Бердник по этому поводу пишет: «Не странно ли: руководитель и верхушка ОУН (б) пребывают в заключении, а рядом в замке Фринденталь гитлеровцы готовят для неё новые кадры!.. Инструктором в этой школе был недавний офицер специального батальона абвера «Нахтигаль» Ю. Лопатинский, через которого и происходила связь Бандеры с ОУН — УПА».

А в декабре, когда дела Третьего рейха совсем стали плохи, Главное управление имперской безопасности освободило из заключения Степана Бандеру, который получил под Берлином дачу от отдела 4-Д гестапо. Бандера с того времени находился под персональным надзором и работал по указанию вновь назначенного начальника отдела 4-Д оберштумбаннфюрера Вольфа. Но прежде его пригласил на беседу сам рейхсфюрер СС Гиммлер, который сказал вежливо, но как на духу: «Необходимость вашего вынужденного пребывания под мнимым арестом, вызванная обстоятельствами, временем и интересами дела, отпала».

Как утверждает А. Чайковский, «история не сохранила других подробностей, но, возможно, перед Бандерой извинились за смерть трёх его братьев. Самый младший погиб, предположительно, в 1943 году. Ещё двое — в концлагере Освенцим. По некоторым данным, туда их поместили в ответ на одно из писем Бандеры, которое возмутило гитлеровцев очередной попыткой шантажа. Очевидно, Бандера всё простил, потому что принял участие в фуршете, который гестапо устроило в его честь».

В 1945 году военнопленный лейтенант Зигфрид Мюллер (бывший сотрудник германской разведки) на допросе про Бандеру и подготовку оуновцев расскажет следующее: «В том же месяце Степан Бандера прибыл в распоряжение абверкоманды-202 в г. Краков и лично инструктировал Данылива, а также подготовленную нами агентуру, направляемую для связи в штаб УПА. Таким образом, диверсионная работа, которую проводили в тылу Красной Армии украинские националисты, была санкционирована Степаном Бандерой и проводилась под руководством немецкой разведки…

По случаю приезда Бандеры в абверкоманду-202 капитан Кирн устроил банкет на вилле нашей команды, которая находилась по Гартенштрассе, 1 (возле краковского стадиона), на котором выступали с речами Бандера, капитан Кирн и профессор Данылив. Там я познакомился с Бандерой, а потом через несколько дней встретился с ним уже на деловой почве. 27 декабря 1944 года я подготовил группу диверсантов для переброски её в тыл Красной Армии со специальным заданием. Эта группа состояла из трёх украинских националистов — Лопатинского, Демеда и одного радиста, фамилии которого не помню. Степан Бандера в моём присутствии лично инструктировал этих агентов и передал через них в штаб УПА приказ об активизации подрывной работы в тылу Красной Армии и налаживании регулярной радиосвязи с абверкомандой-202. Я был представлен группе как офицер абверкоманды-202, назначенный на должность офицера связи в штаб УПА с тем, чтобы, когда я прибуду в штаб УПА, они смогли меня узнать как представителя абверкоманды-202. Вся группа Лопатинского, переброшенная мною в тыл Красной Армии немецким самолётом с краковского аэродрома в район г. Львова, имела при себе для передачи в штаб УПА один миллион рублей, медикаменты, обмундирование, взрывчатку и рацию…