Степан Осипович Макаров

Каждая из передовых империалистических стран стремительно строит и совершенствует свой военно-морской флот — одно из основных орудий колониальной империалистической политики. Техническое и тактическое совершенство военных кораблей делает быстрые шаги вперед. Деревянный парусный флот умер. Модели знаменитых парусных кораблей заняли свое место в морских музеях. На смену парусному флоту пришел мощный броненосный флот. Резко возрастает тоннаж основных классов военных кораблей, что позволяет увеличивать мощность двигателей и толщину брони.

С появлением брони военные корабли, казалось, становятся неуязвимыми для снарядов противника. Но развивалась и артиллерия. Увеличивалась толщина брони и улучшалось ее качество, а в то же время появились новые дальнобойные орудия и более крупного калибра снаряды бóльшей разрушительной силы.

Долгое время с переменным успехом продолжалось соревнование брони и снарядов. Оба эти средства противостояли друг другу. Артиллерия являлась главным средством поражения противника, а броня — основным средством защиты от разрушительного действия снарядов.

Флот, получивший преимущество в одном из этих средств, имел бы значительное превосходство над противником. Возникал вопрос: каков же должен быть флот, какова должна быть конструкция кораблей? Ведь для создания новых типов кораблей и выработки соответствующих им тактических приемов боя необходимо было знать степень преимущества своей артиллерии и брони над артиллерией и броней флота противника. В противном случае, выстроенные новые корабли в первом же бою оказались бы обреченными на гибель, а затраченные на их сооружение огромные средства и время — невосполнимо потерянными. Изыскание путей, по которым шло развитие артиллерии и броневой защиты, представляло поэтому важнейшую проблему подготовки флота к войне. Разрешение этой проблемы было исключительно важным делом, и неудивительно, что осенью 1891 года в русском флоте началась широкая и оживленная дискуссия. Возникла масса вопросов, касающихся как степени уязвимости броневых плит, так и увеличения пробивной силы снарядов. В разгар дискуссии Степан Осипович Макаров, получив новое назначение, стал главным инспектором морской артиллерии[61]. Чем руководствовалось высшее морское командование, назначая Макарова на пост инспектора артиллерии, — неизвестно. Высказывалось мнение, что его назначили на это место лишь потому, что другого подходящего назначения не нашлось, а быть может и не без тайной мысли — «утопить» беспокойного человека в канцелярском болоте морского Технического комитета. Дело в том, что и инспектор морской артиллерии работал под руководством этого комитета, консервативность, неповоротливость и крючкотворство которого были хорошо известны. Результаты назначения получились, впрочем, совершенно неожиданные.

Однажды утром вновь назначенный инспектор морской артиллерии присутствовал на полигоне при испытании броневых плит, закаленных по способу американца Гарвея и считавшихся неуязвимыми для снарядов любого калибра. Испытания эти имели большое значение для русского флота, так как необходимо было решить вопрос: заключать ли договор с фирмой «Гарвей-Виккерс» на приобретение этих плит для строящихся броненосцев или нет. Случайно, по недосмотру, одну из броневых плит, подлежащих испытанию, установили к орудию не лицевой, закаленной стороной, а противоположной, не закаленной.

Началась стрельба. Снаряды без труда пробивали плиту, считавшуюся неуязвимой.

Стрельбу приостановили и стали доискиваться причины столь неожиданных результатов. Ошибка была, наконец, замечена, плиту перевернули как нужно, лицевой стороной, и испытания возобновились. Броню не пробил ни один снаряд.

Испытания на полигоне закончились. Случай с плитой, поставленной обратной стороной, служил несколько дней предметом веселых разговоров. На том и успокоились. И никому, кроме Макарова, не пришло в голову задуматься над этим «курьезным случаем», проанализировать его и сделать выводы.

«Мне пришла в голову следующая мысль, — говорил впоследствии Макаров, — если закаленную поверхность плиты легко пробить с обратной стороны, т. е. с изнанки, то нельзя ли эту самую изнанку насадить на головную часть снаряда? А что, если при этом получится такой же эффект, как с плитой, по ошибке поставленной задом наперед?»

Предложение Макарова заключалось в том, чтобы на головную часть снаряда из твердой стали надеть колпачок из относительно мягкой стали, качественно такой же, как обратная сторона броневой плиты.

Макаров был инспектором артиллерии, а потому ему не трудно было произвести на полигоне испытание такого снаряда с колпачком из мягкой стали.

Испытания блестяще подтвердили предположение Макарова. Снаряды с колпачками насквозь пронизывали гарвеевскую броню.

Вывод получался очень важный: снаряды русской артиллерии, снабженные макаровскими колпачками, оказывались способными поражать все военные корабли, защищенные американской броней.