Степан Осипович Макаров

Я подробно указывал на важное значение Порт-Артура для нашего флота, причем высказал, что Порт-Артур по отдаленности своей должен быть настолько укреплен, чтобы представлять вполне самостоятельную единицу, что японский флот имеет перед нашим стратегические преимущества, ибо он опирается на множество сильно вооруженных портов, снабженных всем необходимым для ремонта и комплектования кораблей… Кроме того, Япония имеет многочисленный коммерческий флот, способный нести вспомогательную службу при броненосных эскадрах. В случае войны между Японией и Россией, Япония употребит все свои средства, чтобы выиграть дело. Война эта будет для Японии первая с европейской нацией, от нее будет зависеть все будущее положение Японии… Заняв Корею, японцы могут двинуться к Квантунскому полуострову и сосредоточат там более сил, чем у нас. Вся война может быть ими сосредоточена на этом пункте. Это будет война за обладание портом Артур, к которому они подступят с потребною для сего силою, и мы должны быть готовы к должному отпору с сухого пути».

На записку Макарова, в которой слышится предупреждение патриота, военный министр Куропаткин, позевывая, ставит следующую суконную резолюцию: «Читал. Не имея средств и сил на Западе, мы не можем особо расходоваться лишь на Порт-Артур уже в настоящее время. Куропаткин».

Куропаткина не смутили даже следующие заключительные строки Макарова: «Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке. Флот, лишившись своего главного опорного пункта, оставшись лишь при одном Владивостоке, будет крайне стеснен в своих операциях… Чтобы этого не случилось, Порт-Артур должен стать неприступным и снабженным провизией, порохом и углем в таком количестве, чтобы выдержать продолжительную осаду, пока не прибудет подкрепление…»[122]

Нетрудно представить себе моральное состояние Макарова после прочтения резолюции Куропаткина!

Спустя три года, в другой секретной записке по поводу широко задуманной судостроительной программы 1903–1923 годов, Макаров пишет: «Недоразумения с Японией будут из-за Кореи или Китая… Чтобы этого разрыва не случилось, нужно иметь на Дальнем Востоке флот, значительно более сильный, чем у Японии, и быть готовым к военным действиям во всякую минуту. Разрыв последует со стороны Японии, а не с нашей… Успех Японии возможен лишь при условии недостаточности нашего флота, если же наш флот будет в состоянии командовать морем, то Япония будет совершенно бессильна что-нибудь сделать»[123].

Глубокое знание обстановки и соотношения сил на Дальнем Востоке позволили Макарову с точностью предугадать развитие событий. Они действительно развивались так, как предполагал Макаров.

Закончив свои приготовления к войне с помощью Англии и США и заручившись их поддержкой, Япония стала искать повода для развязывания войны.

Задача японских империалистов заключалась в том, чтобы начать войну как можно скорее, не дав подготовиться к ней России. Японские дипломаты получили задание возобновить переговоры с царским правительством об урегулировании спорных вопросов. Мирное решение, однако, не устраивало Японию. Переговоры были лишь ширмой, скрывающей истинные ее намерения и способом обмануть мировое общественное мнение.

Наметившаяся возможность довести переговоры до конца испугала Японию. 10 декабря 1903 года японское правительство изложило свои требования к царской России в наглой ультимативной форме. Однако русское правительство пошло на уступки. Истолковав этот шаг, как слабость, Япония через несколько дней повысила требования, и русское правительство, зная о своей военной неподготовленности, собиралось удовлетворить и их, но несколько задержало ответ.

Вечером 24 января русский министр иностранных дел Ламсдорф известил японского посланника в Петербурге, что окончательный ответ уже послан телеграммой в Порт-Артур наместнику Алексееву для передачи русскому послу в Токио — Розену. Но Японии нужен был не ответ, а война, а потому 24 января, прервав переговоры, она заявила о разрыве дипломатических сношений с Россией.

Без объявления войны, в ночь на 27 января 1904 года, японцы совершили вероломное нападение на корабли русского тихоокеанского флота, стоявшего в полном составе на внешнем рейде Порт-Артура. Несмотря на предшествующие событию длительные переговоры и общую напряженную атмосферу, дипломатические представители России и военно-морское командование были застигнуты почти врасплох.

Но Макарова дальневосточные события не застали врасплох. Находясь в Кронштадте, он пристально следил за ходом событий и хорошо предвидел, что должно произойти на берегах Тихого океана. И душою и мыслью он был в далеком Артуре, он рвался туда, хорошо зная, как необходимо там его присутствие.