Степан Разин

Разин объявил публично, что царевича хотели убить злые бояре, царя — тоже, а теперь царевич тут, на струге живёт, а царя надо «спасать». Марций: «Так и пошёл слух, что бояре, ненависть к которым была непримирима, пытались захватить в свои руки всю власть... и, ставя по своему обычаю ложь выше правды, бессовестно производят смуту в государстве. Терпеть это и дальше — значило бы коснеть в малодушии, совсем позабыв о спасении государства. Таким образом, заявляя, что дело идёт о всеобщем благе, Разин обещает своё покровительство и защиту и, подобно Каталине, убеждает всех, кто хочет мстить, а не повиноваться боярам, сходиться к нему и воздать им за их беззаконие, сознавая, что это единственный путь вывести государство из его развращённого состояния и восстановить в правах истинного наследника престола». Костомаров: «Царевич, говорили они [разинцы], приказывает всех бояр, думных людей, и дворян, и всех владельцев помещиков, и вотчинников, и воевод, и приказных людей искоренить, потому что они все изменники и народные мучители, а как он воцарится, то будет всем воля и равность. Повсюду эмиссары разносили эти вести, и в отдалённом от Волги Смоленске один из них уверял народ, что собственными глазами видел царевича и говорил с ним; с тем и на виселицу пошёл».

В анонимном «Сообщении...» говорится, что в стане Разина за царевича Алексея выдавали «потомка одного из пятигорских черкесских князей». Современные исследователи считают, что роль Алексея Разин дал играть юному сыну кабардинского мурзы князя Камбулата Пшимаховича, князю Андрею Черкасскому, пленённому при взятии Астрахани. Однако подтверждений этому нет. Почему русского не нашли? Не было ни одного с такой аристократической наружностью? И дальнейшая судьба этого юноши известна: он ничуть не пострадал, что объясняют высоким положением его отца. Но, может, всё-таки и не он исполнял роль, а может, её играли в разные периоды несколько актёров. Жил «царевич», как считается, на струге и на берег не сходил. В сочинении Б. Койэтта, секретаря голландского посольства, описан струг, обитый красным бархатом, на котором плыл «царевич», — но Койэтт в Астрахани не был и слышал это, видимо, с чьих-то слов. От имени «царевича» писались прокламации — «прелесные письма». Показывался ли он народу, неизвестно. В документах изредка попадаются упоминания о том, что какой-нибудь человек говорил, будто видел царевича, но «говорил, будто видел» и «видел» — не одно и тоже.

Вторым самозванцем был «патриарх Никон». Он тоже якобы жил на струге, обитом бархатом, только чёрным. (Эта ситуация напоминает «Гекльберри Финна», где в лодке плавали два мошенника — «король» и «герцог»). Кто его изображал — тут даже предположений ни у кого нет. Может быть, какой-нибудь поп. Скорее всего — никто. Марций пишет, что «было у Разина судно, на котором имелось изображение патриарха, как бы присутствующего здесь».

Интересный вопрос: сколько человек было посвящено в эту авантюру? Вряд ли много — казаки напьются, проболтаются... Но нет доказательств, что казаки верили, что Никон находится среди них. Из показаний Григория Свешникова: «Да они ж де, Гришка со товарыщи, будучи на Царицыне, слышели от воровских казаков многажды, что де они, воровские казаки, меж собою говорят и похваляют бывшего Никона патриарха. Что де он, Никон, будет на Москве патриархом по-прежнему. Так де и всё будет смирно. А пришед де он, Стенька, к Москве, и бояр и всяких начальных людей побьёт, и ево де, Никона, возьмут и посадят на патриаршестве по-прежнему. А нынешнего патриарха бранят они, воровские казаки, матерны. А Никон де патриарх к Стеньке Разину на Дон писал, чтобы он, Стенька, собрався с воровскими казаками, шол на бояр к Москве». То есть патриарх не здесь, а только пишет атаману из заточения.

Но это в Царицыне, а в Астрахани, может, уже и поверили? Тоже непонятно. Из показаний Алексинца: «Да они ж де, воровские казаки, говорят меж собою беспрестанно и похваляют бывшаго Никона патриарха: напрасно де бояре с Москвы ево согнали, а он де, Никон, им был отец. А как де Стенька Разин будет в Казане или в Нижнем Новгороде, и он де, Никон, будет на Москве по-прежнему. А на што де было ево Никона с Москвы выгонять, как бы ево не выгоняли, и от Стеньки Разина такия смуты и не было».