Степан (сборник)

ЕВА . Вы же сами разрешили. Сказали, что каждый человек в душе художник, надо только разбудить его.

ХУДОЖНИК . Кого?

ЕВА . Художника.

ХУДОЖНИК . Какого еще художника?

ЕВА ( терпеливо ). Художника, который у каждого в душе.

ХУДОЖНИК . И чего?

ЕВА . Ничего. Вот ваши гости и будили. Дорисовывали вашу картину.

Художник, отойдя шагов на пять, принимается рассматривать картину с новым интересом. Потом пару минут ходит вдоль картины, словно меряет ее шагами.

ХУДОЖНИК . А вообще-то в этом что-то есть. Я ее, пожалуй, выставлю…

ЕВА . Куда?

ХУДОЖНИК . Не куда, а где!

ЕВА . И где?

ХУДОЖНИК . На моей персональной выставке. Купить такую громилу вряд ли кто купит, значит и гонорар делить не придется. А смотреться она будет, особенно если повесить прямо у входа. Авангард, причем больших размеров. (Вдруг он, как будто вспомнив о чем-то важном, бьет себя ладонью по лбу.) Чижиков не приходил?

ЕВА . Никого не было.

ХУДОЖНИК (глянув на часы). Обещал договориться насчет выставочного зала.

ЕВА . Он вчера еще обещал вам фикус.

ХУДОЖНИК . Какой еще фикус? Зачем?

ЕВА . А вы договорились с ним поменять меня на фикус.

ХУДОЖНИК (явно ошарашенный очередной новостью). Тебя – на фикус?

ЕВА . Да.

ХУДОЖНИК . А зачем мне фикус?

ЕВА . Не знаю.

ХУДОЖНИК . А ты ему зачем?

Ева удивленно смотрит на художника, потом со значением оглядывает себя, медленно оглаживает свое тело руками.

ЕВА . Он сказал, что любит меня. ХУДОЖНИК . Вот идиот!

Ева надувается.

ХУДОЖНИК . Ну полный идиот! Тебя же любить нельзя. Как можно любить кухонную машину? Лучше бы насчет зала договорился. А то выставка на носу, а разрешения на зал до сих пор нет.

Звонит телефон. Ева берет трубку. Слушает. Говорит «да» и кладет трубку.

ЕВА . Чижиков звонил. Сказал, что сейчас фикус привезет. ХУДОЖНИК . Только фикусов мне сегодня не хватает. (одной рукой держится за голову, другой хватается за сердце.)

В дверь стучат. Потом она со скрапом открывается. В нее заглядывает взлохмаченная голова с пенсне на носу и с большими тенями под глазами.

ХУДОЖНИК . Ну вот, пожалуйста, полный набор – уже психи в гости ломятся. СУМАСШЕДШИЙ . Я уже не псих, я ваш сосед. Или не узнали? ХУДОЖНИК . Узнали-узнали. Заходи, не стой в дверях, а то сейчас еще один ненормальный фикус втаскивать будет.

Сумасшедший робко входит. На нем пиджак на голое тело, но на шее бабочка. А еще – шорты и наколенники.

СУМАСШЕДШИЙ (робко). Можно? ЕВА . Да можно, можно. Входите.

Сумасшедший подходит к Еве, трепетно целует ей руку. Ева нежно гладит его всклокоченную шевелюру.

СУМАСШЕДШИЙ . Я тут немножко постою у вас? (С опаской косится на Художника.)

Тот машет рукой – стой, мол. Сумасшедший тут же бухается на колени и, упершись локтями в пол, застывает в весьма недвусмысленной позе. Ева испуганно отскакивает от него.

ХУДОЖНИК . Ты чего? Просился постоять, а сам чего вытворяешь? СУМАСШЕДШИЙ (выворачивая голову в сторону Художника). Так я и стою. Я же теперь стул. Прошу садиться.

Он на карачках, по-крабьи движется в сторону Художника. Тот прячется за огромную картину с деревом.

ХУДОЖНИК . Спасибо. Я лучше постою.