Степанов А. Сказки

Царь, напившись с горя пьяным,

повелел найти Ивана

и доставить во дворец,

как невесту под венец.

Отыскали дурня слуги,

как обычно, без натуги,

и доставили во двор

на серьёзный разговор.

Говорит Кокот Ивану:

«Слышал я, за океаном,

коли люди мне не врут,

на базарах продают

приворотливое зелье

для любви и для веселья,

для семейного венца

и счастливого конца.

А без этого отвара

мы с царь-девицей не пара.

Если понял что-нибудь,

отправляйся живо в путь».

Сколько Ваня ни рядился,

не ругался, не молился,

у царя один ответ:

«Чтобы к пятнице в обед

по царёву повеленью,

государеву хотенью.

ты хоть мёртвый, хоть живой

колдовской принёс настой.

А тогда, коль нету мочи,

дам тебе путёвку в Сочи,

отдохнёшь дней двадцать пять,

а пока, изволь, молчать.

А не то за разговоры

я тебя казню, как вора».

«Что ж, – в сердцах сказал дурак, –

прогуляюсь, коли так».

 * * * 

Снова Ване собираться,

в путь-дорогу снаряжаться

наступил урочный час.

Не объедешь ведь приказ,

не сотрёшь рукой законы.

Вспомнил он про Одолёну,

пожалел, что сплоховал,

адресок не записал.

Хоть и знает от кого-то,

что растёт среди болота

Одолень – волшебный цвет,

но болотам счёта нет.

Да и точные науки

доставляют дурню муки.

В первый раз на полпути

он не знал куда идти.

Заскучал от горя Ваня:

«Хоть бы что-нибудь в кармане –

хлеба ль сахара кусок».

Сунул руку – милый Бог,

а в кармане-то цветочек,

одолень-травы кусочек,

не находка – благодать,

можно жить – не умирать.

Сразу стал теплее вечер.

Развернул Ванюша плечи

и сказал скорей слова:

«Одолей врага, трава,

помоги достать мне зелье

для любви и для веселья».

Обратившись на восток,

бросил на землю цветок.

И тотчас, как куст зелёный,

появилась Одолёна

вся в сиянье, как луна,

опьяняет без вина.

«Что за горе, за невзгода, –

говорит она, – погода,

может, в тутошних местах

на тебя наводят страх,

или, может быть, преграда

поднялась не там, где надо,

или мучают цари?

Что им надо? Говори!»

Говорит Иван девице:

«Царь Кокот решил жениться,

шлёт меня за океан,

там, коль это не обман,

продают на рынке зелье

для любви и для веселья,

для семейного венца

и счастливого конца.

А без этого настоя

царь Кокот гроша не стоит:

не жених, а просто пшик,

больше баба, чем мужик.

Коль тебе не трудно это,

дай полезного совета.

Я, как честный человек,

буду помнить тебя век».

«Это, – молвит Одолёнка, –

не работа, работёнка.

Стану я сейчас травой,

ты возьми её с собой.

В ней и счастье, и несчастье,

раздели её на части,

завари, как крепкий чай,

остуди и угощай.

Часть одну отдай Кокоту

на десерт вместо компота,

часть вторую дай мадам,

ну, а третью выпей сам».

Говорится сказка скоро,

да дела идут неспоро.