Степень превосходства

В эфире повисла длинная пауза, наполненная глухим шумом и треском, потом Шарп сказал: «Сиднейский институт сравнительной анатомии человекообразных», – и отключился.

– Подумать только! – покачал головой Малыш. – Дружище Стив собирается управиться с отловом горилл за месяц.

– Его ждет большой сюрприз, – заметила Кэт. – Надо бы его предупредить.

– Еще чего, – сказал Крейг. – Пусть сначала сам попросит. Тогда подумаем.

– Это не по-дружески.

– Пускай не врет нам, это тоже не по-дружески.

– О чем ты говоришь? – возмутилась Кэт.

– О том, что с самого начала кризиса Сиднейский институт сидит на нуле, и за последние пять лет не сделал никому ни одного заказа.

– Ну и что? Институт может кто-то спонсировать.

– В том то и дело. Хотелось бы знать – кто.

– Крейг, да что ты, в самом деле? – воскликнул Малыш. – Шарп может сам не знать!

– Не говори глупостей, конечно он знает, – сказал я. – Официально мы работаем на Джайпурский институт, – но платит нам Шанкар Капур. Ты возьмешься за работу, не зная, кто будет платить? Диана, детка?..

– Слушаю, Пит.

– Сказал тебе Шарп еще что-нибудь?

– Нет, но пообещал связаться с вами чуть позже напрямую.

– Держу пари, что не свяжется, – повернулся я к Малышу. – Шарп терпеть не может вранья – он лучше будет молчать. Сядет и начнет отлов. Ну и пускай попотеет немного – глядишь, вспомнит золотое правило ООЗ: не скрывать информацию от своих. Мы знаем от Шанкара, что клиент Шарпа не только получил для него разрешение, но и пытался нажать на УОП, чтобы аннулировать наше. Такое не по зубам ни одному институту, даже не думай. И после этого так запросто дать Шарпу информацию, пусть даже ничтожную? А если потом он улетит с гориллами, а мы без? Как тебе такой вариант? Дело-то не в Шарпе, а в том, на кого он работает. Наш Шанкар хочет получить горилл, и в этом нет ничего странного. А клиент Шарпа хочет получить их только для себя. Чувствуешь разницу?

– И он велел Шарпу держать его имя в тайне, – добавил Крейг. – А как добиться, чтобы кто-то что-то выполнил? Можно или купить молчание человека, или заставить его молчать.

– Шарпа нельзя купить, – возразила Кэт.

– Заставить его тоже нельзя, – сказал я. – Но кто-то это сделал. Одно из двух.

– Чепуха какая-то, – пробормотал Малыш.

– Нет, кажется, не чепуха, – задумчиво проговорила Кэт. – В этом есть смысл. И вы заметили, что он ни разу не обозвал нас новобранцами?

После завтрака она отконвоировала меня к речке и стала выпытывать, что я обо все этом думаю.

– А что тут думать, – сказал я. – Единственное, чем могли зацепить Шарпа, так это его армейским прошлым. Всех, кто в Большую войну дрался на стороне мятежников, давно реабилитировали. Бывших вояк восстановили в рядах Вооруженных сил. А Шарпа обошли – слишком много генералов Федерации разбил в свое время этот бравый полковник с ненастоящим республиканским званием.

– А федеральное звание у него какое, я забыла? – спросила Кэт.

– Всего лишь сержант, – ответил я, и мы оба расхохотались.

– Военная служба ему давно не нужна, – продолжал я отсмеявшись. – Да и возраст у него скоро выйдет. Но ты же знаешь, как трепетно относится он к таким вещам. Задумай я давить на Шарпа – посулил бы ему восстановление с последующей почетной отставкой.

– Для этого надо иметь влияние на командование армии.

– Да, но его клиент хотел отозвать наше разрешение в УОП, и думал, что сможет это сделать. А ты же знаешь, что такое УОП, – уж проще справиться с армией… Меня больше беспокоит отсутствие на Тихой Берка. Он не из тех, кто откладывает дела в долгий ящик. У него остался Чезалпино, готовый идти за ним в огонь и воду, у него есть клиент – хрипатый Маркус Мендель из «Евгеники». Тогда чего ждет Берк? Он уже давно должен быть здесь. Он должен был прилететь на Тихую задолго до нас.

– Наверно, не смог собрать команду. После прошлого-то года.

– Не верю. Для любой аферы всегда найдется дюжина проходимцев.

– Тогда действительно не смог получить разрешение, как Крейг сказал. Вдруг ему «помог» с этим нынешний клиент Шарпа?

– Вот это уже лучше.

Мы вернулись в лагерь и как раз поспели к новому сеансу связи. На линии был инспектор Ливнев. Он тепло поздоровался с нами: похоже, что симпатия, которую мы все испытывали к этому невысокому, всегда подтянутому и спокойному человеку с пронзительным взглядом, была взаимна.

– Как вы там, ребята? – спросил он. – Вот, решил воспользоваться служебным положением и узнать, как у вас дела.

Малыш раздвинул нас с Крейгом и протиснулся поближе к экрану:

– День добрый, инспектор, у нас все замечательно. Снова в Эос?