Степи Евразии в эпоху средневековья

Вместе с покойником в могилу укладывали верхового коня в сбруе. В единичных случаях в погребения вместо коня положена целая туша барана вместе с конским снаряжением или без него. Захоронения в сопровождении барана открыты в Туве [Грач А.Д., 1960а, с. 31–36] и на Тянь-Шане [Бернштам А.Н., 1952, с. 81–84]. На Алтае таких погребений не обнаружено, но вскрыт курган (Катанда II, малый курган) типа кенотафа, содержавший только захоронение барана без вещей [Захаров А.А., 1926, с. 100], вследствие чего его датировка не совсем ясна и только предположительно он может быть отнесен к VII–VIII вв.

Серебряная обтянутая золотом пряжка со вставками из сердолика первой половины V в. (могильник у с. Новогригорьевка, Запорожская область).

Серебряная деталь уздечки первой половины V в. обтянутая золотом и украшенная сердоликами и гранатом (могильник у с. Новогригорьевка. Запорожская область).

Бронзовая бляшка уздечного ремня первой половины V в., обтянутая золотом и украшенная сердоликами (могильник у с. Новогригорьевка, Запорожская область).

Бронзовая обтянутая золотом бляшка с инкрустацией эпохи переселения народов (Каряжское городище. Ставропольский край).

Известные в Туве наиболее ранние погребения с конем или бараном относятся к несколько более позднему времени, чем погребения Алтая кудыргинского типа, — к самому концу VI–VII в. Основная же масса захоронений с конем в Туве совершена в VII–VIII и VIII–IX вв. Ранним периодом там могут быть датированы всего два погребения — захоронение с бараном (Монгун-Тайга-57, курган XXXVII) и погребение с двумя лошадьми (Кокэль, курган 23) [Грач А.Д., 1960а, с. 33–36, рис. 35–38; Вайнштейн С.И., 1966а, с. 302–304, рис. 19–22, табл. VI–VII]. В основных чертах их погребальный обряд близок к алтайскому. Захоронения произведены под небольшими каменными курганами диаметром 4,3–7,5 м., высотой 0,2–0,6 м. Погребенные уложены на спине, в вытянутом положении, головой на северо-восток. Жертвенные животные лежат в могилах с обратной ориентировкой, слева от человека, на приступке. В Кокэле конь отделен от костяка человека валунами, что характерно для алтайских погребений VII–VIII вв. Погребенные сверху были накрыты каменными плитами (погребение Монгун-Тайга-57, курган XXXVII) или деревянными плахами (Кокэль, курган 23). Лошади были взнузданы и оседланы, в погребении же с бараном около лопатки барана лежала костяная подпружная пряжка, а в ногах человека — остатки удил с костяными двудырчатыми псалиями [Грач А.Д., 1960а, рис. 38].

Погребения с конем конца VI–VII в. в Средней Азии и Казахстане малочисленны, разбросаны по обширной территории и различаются деталями ритуала. К этому времени здесь относятся погребения Таш-Тюбе [Кибиров А.К., 1957, с. 86–87], Аламышик, курган 69 [Бернштам А.Н., 1952, с. 81–84], в Самарканде [Спришевский В.И., 1951], Егиз-Койтас [Кадырбаев М.К., 1959, с. 184–186, 198–199, рис. 18–20]. Широтная ориентировка этих погребений, положение жертвенного животного слева на ступеньке или на одном уровне с погребенным с обратной или такой же ориентировкой сближают эти погребения с погребениями Алтая с восточной ориентировкой.

Погребальный обряд тюркского населения Средней Азии и Казахстана имеет черты своеобразия. Здесь наряду с грунтовыми захоронениями появляются подбойные захоронения, очевидно, под влиянием местного населения [Кожомбердиев И., 1963; Заднепровский Ю.А., 1971]. Захоронения в подбоях обнаружены как в Средней Азии (Аламышик), так и в Казахстане (Бобровский могильник второй половины VIII–IX в.), позже они представлены в кимако-кипчакских памятниках IX–X вв. К сожалению, ограниченное количество материала не позволяет определить соотношение погребений различных видов.

На юге Казахстана, в долине средней Сырдарьи, где тюрки находились в тесных контактах с местным населением и, очевидно, смешивались отчасти с ним, погребения приобрели свои особенности. Курганы Борижарского могильника VII–VIII вв. на р. Арыси содержат трупоположения на уровне древнего горизонта, а также на специальных глинобитных круглых, овальных и прямоугольных площадках и в погребальных постройках. Некоторые площадки обнесены оградками из пахсы. Погребальные постройки сооружены из пахсы и состоят из входного коридора и камеры, перекрытой купольным сводом. Инвентарь представлен мечом, сосудами в виде кувшинов и кружек с красным ангобом, ножами, наконечниками стрел, деталями поясных наборов [История Казахской ССР, 1977, т. 1, с. 421–422].