Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время

Подавляющее большинство курганов составляют небольшие в настоящее время почти полностью снивелированные в результате многовековых паводков и наводнений насыпи. Могильник сильно поврежден современным хозяйственным строительством (особенно в первой половине 60-х годов). В насыпях и на древнем горизонте находятся остатки тризн — кости животных, обломки амфор и лепных сосудов. Могилы отличались от известных в других районах необычно большой длиной — до 4,5 м, сравнительно малой шириной — около 1 м и небольшой глубиной — до 1 м (табл. 14, 3, 7). Единичны катакомбы первого типа. Могилы перекрывались камышом, реже — деревянными плахами. В некоторых случаях перекрытие слегка обожжено. Погребенных клали в вытянутом положении на спине, руки вдоль туловища, голова преимущественно на запад с отклонениями.

Характерной особенностью могильника является местонахождение напутственной пищи и питья в ногах, а не в головах погребенных. Как правило, в погребении присутствуют амфора и лепная миска, а рядом с ними — кости животных. Обычен сосуд для питья, который помещался под устьем амфоры. Это мог быть килик, лепной одноручный кувшин — кубок или др.

Могильник в целом демонстрирует заметную социальную стратификацию общества. В нем имеются безынвентарные погребения людей, составлявших, очевидно, низший слой, погребения рядовых воинов, более богатые дружинные погребения и, наконец, курганы аристократии (Пятибратние курганы). Воинские погребения, как правило, содержат набор наступательного вооружения — колчан или горит со стрелами, копье и меч-акинак. Видимо, к числу дружинных можно отнести мужские погребения, в которых, кроме наступательного вооружения, находилось защитное — пластинчатые панцири, пояса и щиты.

Курганы местной знати по богатству инвентаря похожи на царские курганы нижнего Приднепровья. Среди них особенно выдающимся является курган 8 в группе «Пять братьев», имевший земляную насыпь высотой Эми диаметром 62 м. Под насыпью, чуть ниже древнего горизонта, находился каменный склеп с дромосом (табл. 15, 1). Для укрепления камней в толщу стен вмазаны бревна. Пол склепа был вымощен песчаниковыми плитами. Склеп перекрывал дубовый накат, поверх которого был настлан слой камыша. Так же, как в кургане Огуз на нижнем Днепре, здесь ощущается сильное влияние боспорской погребальной архитектуры и строительной техники (Шилов В.П., 1961, с. 150–168). В склепе обнаружены два погребения. Одно из них ограблено, второе полностью сохранилось. Оно принадлежало воину, которого сопровождал столь богатый и разнообразный набор предметов, что его можно сравнить только с самыми богатыми комплексами из царских скифских курганов нижнего Приднепровья IV в. до н. э. Достаточно сказать, что здесь найдены золотые обивки меча и горита, аналогичные чертомлыцким, золотая гривна и перстни, несколько серебряных сосудов и бронзовый котел, множество золотых бляшек, пронизок и других вещей. В особой могиле был погребен верховой конь с удилами и бронзовыми бляшками на узде. Рядом с покойником положена уздечка с серебряными украшениями. По количеству колчанов (их девять), содержавших более 1000 наконечников стрел, это погребение превосходит все царские погребения нижнего Поднепровья. Исследователи рассматривают его как принадлежавшее представителю родо-племенной знати, проживавшей на Елизаветовском городище, а в прошлом ведшей кочевой образ жизни.

Не менее богатым было, вероятно, и погребение воина в кургане (высота 6,4 м, диаметр 25,56 м), частично раскопанном И.И. Ушаковым в 1901 г. и доследованном В.П. Шиловым в 1960 г., входившем в обширный могильник Елизаветовского городища (Шилов В.П., 1966, с. 174–191). Женские погребения Елизаветовского могильника по набору инвентаря сходны с теми, которые известны и в других районах степи. И здесь выделяется целая группа погребений, в которых, кроме традиционного набора, присутствует еще оружие. По подсчетам Э.В. Яковенко процентное соотношение погребений вооруженных женщин в Елизаветовском могильнике было таким же, как в центральных районах Скифии по подсчетам Е.П. Бунятян (Яковенко Э.В., 1978, с. 64).

Как говорилось выше, до недавних пор исследователи по-разному определяли этническую принадлежность обитателей Елизаветовского городища. Появление за последнее десятилетие новой обширной и весьма важной информации о Елизаветовском поселении позволило И.Б. Брашинскому и К.К. Марченко достаточно убедительно обосновать вывод о значительной культурной и этнической гомогенности жителей Елизаветовского городища и их скифской принадлежности. Вместе с тем исследователи допускают возможность присутствия среди его населения небольшого числа представителей савроматов, меотов и даже греков (Брашинский И.Б., Марченко К.К., 1984). Это, а также постоянные контакты осевших на землю кочевых скифов с соседними савромато-сарматами и меотами определили своеобразие нижнедонского варианта культуры.