Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время

В IV в. до н. э. в Крыму, особенно на Керченском полуострове, резко возрастает количество богатых погребений, а различия между богатыми и бедными инвентарем погребениями становятся еще более значительными. Как и в степном Причерноморье, в Крыму среди тех и других можно наметить разные уровни богатства или бедности. И все же если сравнивать наиболее богатые крымские погребения с нижнеднепровскими, то большинство из них по разнообразию и пышности инвентаря уступают нижнеднепровским. Пожалуй, только курган Куль-Оба, отчасти его двойник сильно разграбленный курган Патиниотти, первый из группы «Три брата» могут сравниваться с наиболее богатыми курганами нижнего Приднепровья. В инвентаре много золотых вещей, в которых скифские элементы сочетаются с греческими (Кирилин Д.С., 1968, с. 178–188).

В центральном и северном Крыму неизвестны столь богатые погребения. Но к числу зажиточных можно отнести Талаевский курган и курган 1 в бывшем имении Пастака. В них погребены мужчины-воины с относительно полными наборами оружия, золотыми украшениями, греческими сосудами. Особенно следует отметить ритон из оленьего рога в серебряной оправе из Талаевского кургана (Манцевич А.П., 1957, с. 155–173).

Мужские погребения из среды рядовых скифов IV — первой половины III в. до н. э. содержали, как правило, лишь по нескольку наконечников стрел, реже — еще один-два наконечника копий и еще реже — меч. Иногда встречались части чешуйчатых панцирей или щитов.

В женских могилах обычны бронзовые и серебряные мелкие украшения — серьги, перстни, а также ожерелья из стеклянных бус, пряслица. В восточном Крыму в женских могилах найдены бронзовые зеркала и браслеты, не встречающиеся в рядовых женских погребениях центрального Крыма.

Довольно частой находкой в рядовых мужских и женских погребениях IV — первой половины III в. до н. э., особенно в восточном Крыму, являются амфоры и чернолаковые сосуды для питья — килики и канфары. Однако наряду с ними встречаются и лепные сосуды, преимущественно типичные скифские горшки. В мужских и женских погребениях находят железные ножи, но главным образом там, где есть остатки жертвенной пищи. Существенной особенностью крымских скифских погребальных памятников является почти полное отсутствие женских погребений с оружием. Единственное такое погребение обнаружено в Трехбратнем кургане (курган 2, погребение 3). Оно находилось в каменной гробнице рядом с погребением вооруженного мужчины. При скелете женщины найдены следующие предметы вооружения: колчанный набор, часть лука и наконечник копья (Бессонова С.С., 1973, с. 252).

Вероятно, прав В.С. Ольховский, считая, что население степного Крыма не было чисто скифским, а включало в свой состав аборигенов — носителей кизил-кобинской культуры. Начало тесных контактов скифов с кизил-кобинцами относится к VI в. до н. э. В V в. до н. э. устанавливаются широкие и прочные связи между пришлым скифским населением и аборигенами. Скифы, обладая значительным военным превосходством, подчинили себе население предгорий и части побережья. В IV–III вв. до н. э. существовала значительная группа смешанного скифо-кизил-кобинского населения. Этим В.С. Ольховский склонен объяснять своеобразие крымской группы памятников по сравнению с основной группой скифских памятников в степи Северного Причерноморья (1982, с. 61–80).

Лепная керамика. Наряду с описанными выше погребальными сооружениями и обрядом она составляет особенность степной скифской культуры. До недавних пор о раннескифской лепной посуде чаще всего судили по находкам из Ольвии и прилегающих к ней поселений, которые считались оставленными каллипидами. Теперь, когда установлена принадлежность поселений нижнего Побужья ольвийской хоре, видимо, следует отказаться от такого суждения. Это не исключает того, что скифы наряду с другими жителями поселений нижнего Побужья могли пользоваться известными там лепными сосудами, но и не позволяет выявить формы, которые можно было бы считать собственно скифскими.