Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время

До недавних пор ученые не делали хронологических различий между камышевахско-черногоровскими и новочеркасскими памятниками, относя обе группы к VIII — первой половине VII в. до н. э. Но в последнее время памятники камышевахско-черногоровской группы считаются несколько более ранними, А.И. Тереножкин предлагает датировать их началом IX — серединой VIII в. до н. э., а новочеркасские памятники — второй половиной VIII — первой половиной VII в. до н. э. (1976, с. 208). А.М. Лесков относит камышевахско-черногоровскую группу ко второй половине VIII — началу VII в. до н. э., а новочеркасскую — к концу VIII — началу последней четверти VII в. до н. э. (1981, с. 99, 100). На мой взгляд, обе предложенные хронологии не опираются пока на необходимую сумму фактов и поэтому не лишены натяжек, особенно абсолютная хронология памятников. В настоящее время можно считать установленным только то, что нижняя граница памятников, о которых идет речь, должна смыкаться с позднейшими памятниками белозерского этапа срубной культуры, а верхняя — со временем появления комплекса типично скифских вещей и скифской культуры. Достаточно твердо доказанной следует считать лишь датировку верхней границы в пределах середины VII в. до н. э., тогда как нижняя граница все еще нуждается в уточнении. Что касается деления на две группы, то теоретически вполне допустимое, оно применимо лишь для тех памятников, в которых содержатся предметы конского снаряжения или оружие, ибо именно они поддаются датировке, тогда как погребения с одними сосудами или безынвентарные отнести к той или другой группе затруднительно. Из-за малочисленности источников сейчас невозможно безоговорочно согласиться с гипотезой А.М. Лескова о киммерийской принадлежности памятников камышевахско-черногоровского типа и скифской — новочеркасской группы. Недавно вывод о принадлежности скифам черногоровско-камышевахских комплексов оружия и конского убора, а киммерийцам — новочеркасских попыталась обосновать Н.Л. Членова (1984), настаивая на одновременности и датировке только VII в. до н. э. той и другой групп. Однако и ее доводы представляются не более убедительными, чем те, на которых основывается А.М. Лесков.

Памятники предскифской эпохи представлены в степях Северного Причерноморья преимущественно впускными погребениями в более ранних курганах эпохи бронзы. Курганные группы или отдельные курганы с основными погребениями этого времени встречаются очень редко. Например, группа из восьми небольших курганов предскифской поры известна у с. Суворове в Днестровско-Прутском междуречье (Черняков И.Т., 1977, с. 29–36), а отдельные курганы с основными киммерийскими погребениями — у хут. Шированка Снегиревского р-на Николаевской обл. (Тереножкин А.И., 1976, с. 68) и у с. Александровка Днепропетровской обл. (Ромашко В.А., 1978, с. 107; 1980, с. 76–78).

Кроме погребений, к изучаемой эпохе принадлежат клады бронзовых предметов и отдельные случайные находки оружия и конского снаряжения. Поселений нет, и этот факт хорошо согласуется с данными письменных источников о кочевом образе жизни киммерийцев и древнейших скифов.

В настоящее время в степях Северного Причерноморья известно около 50 погребений предскифской поры (Тереножкин А.И., 1976), но из них лишь немногим более 10 содержат вещи, поддающиеся достаточно точной датировке. Остальные сопровождаются только керамикой, среди которой чаще всего встречаются кубки или более крупные сосуды кубковидной формы. Отдельные погребения воинов, содержащие вещи, сходные с найденными в памятниках степного Северного Причерноморья, известны и за пределами этого региона — на территории украинской лесостепи (Бутенки, Носачево, Квитки), на правобережье нижнего Дона, на Северном Кавказе, а также в Балкано-Карпатском регионе (карта 3). Объясняется это явление большой подвижностью киммерийцев, связанной с кочевым образом жизни, с одной стороны, а с другой — их экономическими, этническими и культурными контактами с соседними и более отдаленными народами.