Степи нужен новый хозяин (СИ)

— Да понял уже. До Кельпы полсотни километров. Сегодня среда, вечером будет вахтовка в Снежинск. Как раз успею на скорый. В пятницу с утра дома. Пойду на Бублике, сопровождающие нужны. Заодно телефоны зарядите.

— Годится, — кивнул Батяня. — А мы пока очистим предполье. А то стены до середины под снегом. Непорядок!

— Вот так всегда, — грустно вздохнул Чума. — Любое большое дело начинается с перетаскивания снега.

25 декабря 2019 года. Поселок Кельпа

Когда-то Кельпе пророчили большое будущее. Мол, за флюоритом будущее, добыча будет расти страшными темпами, через поселок пройдет Северная железная дорога. Словом, в рассказах вербовщиков ещё не построенный посёлок выглядел чуть ли не филиалом рая на Крайнем Севере. Впрочем, народ больше покупался на северные коэффициенты, надбавки к зарплате и выслугу лет, нередко напевая при подписании документов: "А я еду, за деньгами, за деньгами, за туманом едут только дураки". Так или иначе, но Кельпа выросла, как на дрожжах и начала давать на гора продукцию. Правда, выяснилось, что строительство железной дороги уже десять лет, как забросили, но кого это волнует, если "районные" и "северные" только растут? Кельпа жила, не тужила и даже понемножку расширялась. Но в девяностых резко упала потребность во флюорите. А может, Снежинский комбинат, многократно переходивший из рук в руки, оказался не готов к свободному рынку. А нет потребности — нет работы. Нет работы — нет денег. К тому же повышающие коэффициенты стало лихорадить. То отменят районные, но повысят северные. То северные уполовинят, зато районные вернут, хотя и не в полном размере. То сократят и те, и другие, но добавят какие-то новые с непроизносимым названием. Словом, к выборам зарплата растет, после выборов — падает. И народ потянулся на материк. К середине десятых годов работа карьера кое-как стабилизировалась, как и численность сократившегося на две трети населения поселка.

Сейчас дома на окраинах поселка стояли пустые, а вся жизнь теплилась в центре, где присутствовали заводоуправление, как гордо называлась небольшая изба с помпезной вывеской и российским флагом над крышей; кафе "Север", ничуть не изменившееся с тех лет, когда называлось рабочей столовой; пара магазинчиков смешанного ассортимента и отделение милиции. Последняя, хоть и была переименована в полицию, вывеску не сменила: то ли денег не нашли, то ли это и вовсе никому не было надо. Тем более что сотрудников отделение насчитывало три человека. Рейсовые автобусы в Кельпу не ходили, а связь с миром осуществлялась при помощи "вахтовок" комбината. То есть, тех же автобусов, но другой ведомственной принадлежности. Ходили "вахтовки" без четкого расписания, а маршрут их нигде не вывешивался. Все заинтересованные лица и так были в курсе: от заводоуправления в Кельпе до общаги в Снежинске и обратно. А кто не знает — сам виноват. Зато бесплатно! Пережиток социализма, бывает.

Телефонизировали Кельпу ещё при строительстве и с тех пор оборудование местной АТС не меняли. А потому стационарными аппаратами кельпяне предпочитали не пользоваться, благо сотовые в поселке прекрасно ловили сеть даже на окраинах. Вот такой выверт телефонного бизнеса: воткнуть вышку там, где и звонить-то некому. А может, снежинские власти "нагрузили" оператора, дабы отправить "наверх" красивый рапорт.

Из культурной программы в поселке присутствовали те же самые магазины со скудным запасом "паленки", да бабка Макарьевна, гнавшая напиток собственного производства, превосходящий "паленку" по всем статьям. Понятно, что местные "синяки" предпочитали бабкин продукт. А в той или иной степени "синяками" было почти всё население Кельпы. Разве что кто-то пил только по пятницам и пьяным из дома не выходил, а кто-то квасил ежедневно и с "народными гуляниями".

Серега Пимонов по кличке Пельмень любил погулять. Отработав смену, Серега, прихватив Димку Дикобразова, валил к Сашке Лохмину, где и начинался праздник души. После второй поллитры у Пельменя закипала в жилах кровь предков-казаков, и троица вываливалась на улицу. Выход всегда заканчивался отобранной у какого-нибудь неудачника "трубкой". А утром следующего дня протрезвевший Пельмень разыскивал жертву и с извинениями и сотней неустойки возвращал добычу в целости и сохранности. Где-нибудь на материке или даже в Снежинске, троица не вылезала бы с "пятнадцати суток", а может и словила бы срок посерьезней, но в Кельпе все всех знали, как облупленных, а потому "шутки" сходили с рук. Более того, группа инициативных старичков специально по очереди вылавливала пьяного Пельменя и едва не насильно всовывала ему в руки вожделенный аппарат. Ну кому звонить одинокому пенсионеру? А сотенка лишней не будет!

В этот день выходной пришелся на среду. Старички этот момент прозевали, и троица шла по улице, высматривая жертву. Правда, Ёж куда-то потерялся, но этот момент прошел мимо сознания Пельменя. Зато незнакомого мужика, сидящего на корточках у заводоуправления, сознание заметило мгновенно.