Степи нужен новый хозяин (СИ)

Миша поднял небольшой камушек и перекинул товарищу:

— Лови!

Колька лениво поставил руку и, не удержав "подачу", удивленно выругался:

— Тяжелый, сволочь!

— Золото, однако, — удовлетворенно хмыкнул эвенк. — Оно тяжелое, однако!

— Здесь? Золото? — Евстифеев с удивлением осмотрелся по сторонам. — Да ещё самородное?

— Да не золото это, — Заварзин крутил в руках подобранный камешек. — Зеленое какое-то, — подбросил на руке. — Хотя тяжелое, да.

— Да нет, очень может быть, — Артем забрал у Кольки камень, внимательно осмотрел и протянул Виталию. — А тебя что удивляет?

— Золото обычно в горах, а они отсюда далековато — Эйнштейн осмотрел находку и пожал плечами. — Ручей мог намыть песочку, если в половодье сильно мощнее. Но самородок, да ещё с кулак! И в реке всегда песочек сверху, а самородки таких размеров зарываются вниз. Им так ещё Ньютон приказал. По-моему, парадокс. Хотя геолог из меня, как из конфеты пуля.

— А если… Подожди, сейчас вспомню, — Артем на минуту замолчал. — "Состав россыпи зависит от гидродинамического режима реки. Чем быстрей течение — тем больше дальность переноса. Золотой самородок размером с кулак весит примерно три килограмма. Такую елду далеко не протащит даже в весеннее половодье. Вывод — от пятисот метров до двух километров вверх по течению есть месторождение самородного золота, размываемое рекой". Только вместо реки здесь плюгавенький ручеёк!

— Золото-золото, — довольный Петров уселся на массивный камень. — Я знаю, у нас моют. А насчет крупный — посмотри, на чем я сижу! Его тут как мошки на болоте!

— То есть, не пятьсот метров, а пятьсот микрометров, — подвел итог Эйнштейн. — Сидим мы на этом самом месторождении. Артем, а кого ты цитировал?

— Михаил Орлов. Московский геолог. По-хорошему, надо бы по отчеству, но он так и представился: Михаил.

— А откуда ты его знаешь? — заинтересовался Чума.

— Надо было не на массу давить в Домодедово, а слушать, что умные люди рассказывают, — усмехнулся Бульба. — Клевый мужик! Байки травил про геологов, про чукчей — просто песня!

— Это когда с Памира на Эльбрус летели?

— Тогда, тогда…

— И чего травил? — ухмыльнулся Петров.

— Говорил самоеды чукчей не любят.

— Эскимосы, — поправил Артем. — Самоеды — собирательное название кучи народов.

— А чего не любят? — всерьез заинтересовался Заварзин.

— А их все не любят! — ответил Петров. — За что их любить?

— А за что не любить?

— Было бы за что — вообще бы поубивали! — отмахнулся Ниндзя. — Так что там про месторождение?

— Михаил говорил: коренные выходы и обнажения увидеть легко. Кварцевую жилу с сульфидами и самородным золотьём трудно не заметить. А прелесть реки в том, что она действует как ножовка или болгарка, т. е. пропиливает всё, через что течет, и обнажает скрытое от глаз. Мечтал такое найти. Мол, премию дадут — год можно пить, не просыхая.

— Такая премия большая? — Заварзин зашевелил правым ухом. Вообще-то хотел просто левую бровь приподнять, но уж как получилось.

— Нет, просто он не пьет почти, — лениво бросила Светка. — По геологическим меркам. И вообще, плакала его премия! Месторождение мы нашли, хотя кварц от оружия пролетариата не отличаем!

— Вечно ты всё опошлишь, — надулся Чума. — А мы, между прочим, миллионеры!

— Миллионеры, — Бульба перекатился в более удобную для питья позу. — Как только ближайшую скупку найдем, так сразу! Практическая польза от него какая?

Наступила напряженная тишина.

— В электронике применяют, — неуверенно сказал, наконец, Эйнштейн. — Вроде, в стекла вставляют для прочности…

— Дубину бульбину утяжелить, — предложил Колька.

— Она и так хороша, — пробурчал Тарас. — Нам только золотых стекол не хватает!

— Дудка про золотые пули говорил, — бросила Светка, настороженно вглядываясь в фигурку брата на краю обрыва. — И…

Резко оборвав фразу девушка вскочила. Звонко тренькнула тетива. Раз, второй… Артем и Бульба, подхватившись рванули вверх по склону. Первый со щитом и нагибатой, второй — с верной дубиной. Успели сделать три шага, когда наверху появился Олег, взъерошенный и злой.

— Совсем пернатые охамели! — Малой бросил на землю два покрытых перьями тела. — Против шашки с голой пяткой! — Олег пытался шутить, но чуть дрожащий голос выдавал: чуть раньше было не до шуток. — Стою, никого не трогаю, а тут меня как в жопу что толкнуло! То ли ветерок прошел, то ли дупная чуйка. Я на землю и в перекате нагибатой махнул вслепую. Крайне удачно. Напополам, считай. И ведь не видел его, и не слышал! На долю секунды позже — быть мне без головы! Как он подкрался, сволочь?!

— По воздуху, — Колька ошарашено разглядывал птиц. — Это орлы?

— Ага! Только раза в два крупнее, чем беркуты в зоопарке. Мегафауна, мать её через коромысло!

— А второй? — уточнил Эйнштейн.

— Сестренка сбила, — Олег ухмыльнулся. — Шикарно стреляешь, Свет! Обе стрелы в тушку! Мне только и оставалось, что откатиться, чтобы не зашибло при падении. Нет, но как подкрался, скотина!

— Пить будешь? — Петров протянул Малому бутылку.

— Угу! — Олег приложился к горлышку, потом вытер рукой губы. — Давайте их ощиплем, что ли…

— Зачем? — пожал плечами Заварзин.