Степи нужен новый хозяин (СИ)

Неандерталка перевела взгляд со Светки на мужа, углядела смешинки в его глазах и облегченно кивнула, всем видом показывая, что противоречить грозной Сшши, которой подчиняются даже сверхлюди рю, очень страшно, но без одобрения любимого гоу…

Народ дружно заржал. Пантонимы у Оторвы получались покруче, чем фильмы с Чарли Чаплиным. Как у неандертальцев с абстрактным мышлением пока не разобрались, но с юмором и актерским мастерством всё оказалось просто отлично!

— Четвертой, — тихонечко вставила Аня. — У меня арбалет есть.

С арбалетом девочка и впрямь освоилась лучше всех. В отличие от неандерталки, пренебрегавшей новомодным оружием. Зато Оторва не знала себе равных в метании кирпичей. И по дальности, и по точности. И вообще к кирпичам неровно дышала с самого начала.

— А за детьми кто присмотрит?

— Хома!

Светка перевела взгляд на Галину. Та подтверждающе кивнула. Для четырехлетнего ребенка Хома отличался редким умом и сообразительностью. И силой, само собой.

— Всё равно Оторву оставьте.

— Добре, — кивнул Батяня. — Утром выходим. Нас не будет… — он задумался. — Дней десять. Три туда, пять с грузом обратно и два на упаковку. Лап, контрольный срок двадцать седьмое. И это… вы тут поаккуратней, ладно?

Ночь с 13 на 14 сентября четвертого года. Рим

С тех пор, как построили второй дом, каждый жил в отдельной комнате. Нет, "семейные", понятное дело, имели эту роскошь на двоих, а последний год ещё и детей при себе держали. А "холостяки" наслаждались простором, уединением и свободой: хочешь — пораньше спать ложись, хочешь — до утра колобродь (если негромко), можешь девушку привести на ночь. Если найдешь, конечно. Даже Хоме комнаты хватило. Правда неандертальцу вскоре предстояло подселение других подрастающих спиногрызов, но он по малости лет на эту тему не переживал.

Батяня не был ярко выраженной "совой", но перед сном полюбил стоять на крыльце, закинув голову и наблюдая за звездами. Звезды в общем-то ничего не делали, только подмигивали время от времени, и совсем уж редко проносились метеоры, словно намекая, что не только на Земле что-то происходит.

Иногда это стояние помогало решать какие-то сложные задачи, уж больно хорошо думалось при свете звезд. А иногда — не помогало, потому как достойных задач на текущий момент не имелось, и Лешка просто стоял, смотрел в небо и ни о чем не думал. Потом тихонько уходил к себе, раздевался, не зажигая света, укладывался на нары и отрубался до утра, до нового дня и новых забот.

Сегодня тоже думать было не о чем. Предстоял большой поход, отмеченная на карте точка отстояла от Рима километров на триста пятьдесят, если не больше: съемку Малой вел на ходу и за точность, скорее всего, сам бы не поручился. С это крокой ещё работать и работать, хотя дойти до нужного места она позволит. И Снежок дорогу знает. А организация… Они же туристы, в конце концов, походы — их профессия.

Батяня усмехнулся и отправился спать. Тенью проскользнул через кают-компанию, скинул одежду, нырнул в постель… И обнаружил, что он там не один. Сильные руки обвили шею, а прямо в ухо жарко выдохнули:

— Буртасов, я пришла тебя трахнуть!

— Свет… — Батяня попытался дернуться. Не пустили.

— Ничего не говори, ладно, — прошептала Светка и впилась в Лешкины губы.

И Батяня исчез, растворился в этом поцелуе, в жарких объятиях, в прикосновениях обнаженного тела. Остался Лешка Буртасов, влюбленный именно в эту девочку с девятого класса, мечтавший о том, что происходило сейчас, все эти долгие годы, и все эти долгие годы старавшийся не показывать своих чувств. Ни жестом, ни взглядом, ни полусловом. Сначала по детско-подростковой стеснительности, потом из чувства долга… Но сейчас чувство долга смело жарким шепотом, поцелуями, объятьями, прикосновениями…

А потом Лешка откинулся на спину, гладя прильнувшую к нему девушку, и блажено прикрыл глаза.

— Ну как? — шепнула Светка.

— Свет… — чувство долга проснулось и требовало действий.

— Начинается, — протянула Лапа. — Не порти ночь! Я и так всё знаю. И что ты меня любишь ещё со школы. И что тебе было нельзя, пока у ребят нет пар. И что ты князь и символ. Всё, Лешенька! Через неделю все будут женаты. Князь тоже имеет право. А княгине надоело ждать! И между прочим, баб там на одну больше, чем нужно! А я не хочу оставаться пятой лишней!

— Как ты могла такое подумать! — возмутился Лешка. И в доказательство поцеловал подругу. Нет, уже жену. — Я бы тебя не променял!

— Верю, — головка заерзала, поудобней устраиваясь на плече. — Но теперь точно не променяешь. Просто всем уже неважно, вместе мы проводим эту ночь или порознь. Так что расслабься и наслаждайся!

И прильнула к нему так, что ничего другого не оставалось. Только наслаждаться, наслаждаться, наслаждаться…

— Свет… — протянул Лешка когда пришлось расслабиться. — Я дурак, да?