Степи нужен новый хозяин (СИ)

— Наташа, Катя и Шоколадка!

Тарас приствистнул. Лешка вздохнул:

— С нами не соскучишься. И всё-таки, где Пузик?

— Ну ты же сам написал, чтобы мы часть "Егозы" в проходе оставили! Вот Пузик её и охраняет.

— Не понял?!

— Проволоку и дикарку. Ну из-за которой вся эта катавасия случилась. У неё лапа прокушена и бок прилично порван. Раны мы обработали, даже бок зашили, но охотиться она нескоро сможет. Вот Пузик и…

— Вы что сделали? — взревела Светка. — Зашили раны дикому саблезубу? У кого-нибудь в этой психованной компании мозги есть? Да она же от боли вас должна была порвать в клочья!

— Во-первых, — нравоучительным тоном начал Эйнштейн, — болевой порог у гомотериев намного выше, чем у человека. Во-вторых… — он махнул рукой. — Пузик очень просил. Любовь у него. И с пациенткой сам договаривался. Дикарка даже не дернулась ни разу. Мы ещё до пролома её довезли. Они нас ждут там, где ваш лагерь стоял. Ну и наш тоже.

— Сумасшедший дом! — пробурчал Батяня. — Ладно. Виталь, проверь мои расчеты. Нам надо заморозить двести пятьдесят кубов воды. У меня получается то трое суток, то тридцать…

В течение следующего получаса Буртасов объяснял, что считал и как считал. За сколько резервуар заполнится, за сколько замерзнет… Пока Эйнштейн не прервал его. Достаточно бесцеремонно:

— Леша, у тебя что было по физике?

— Четверка, — вздохнул Буртасов. — Дареная.

— Чувствуется. Удельная теплопроводность льда не ноль шесть, как у воды, а два с половиной. И это не в киловаттах на метр градус, а в ваттах. В четыре раза больше и в тысячу раз меньше. Теплота кристализации действительно триста тридцать, но не джоулей, а килоджоулей. В тысячу раз больше. Теплоемкость льда вдвое меньше, чем у воды. Две тысячи, а не четыре двести. Дальше. Твой метод расчета теплового потока — это плюс-минус километр, там интегрировать надо, а не брать по средней. Хорошо хоть помнишь само словосочетание "тепловой поток".

— Я и не помню, — сконфуженно улыбнулся Батяня. — Сам обозвал.

— Блин, и чего ты в школе дурью маялся? Мог бы лучше меня учиться! В общем, на десять метров вглубь вода не замерзнет никогда. Ещё и потому, что давление пяти метров водяного столба — пол-атмосферы. Немного, конечно, но смести снежную стенку хватит с головой. И ледяная корка не спасет!

Буртасов горько вздохнул:

— Почему-то я так и думал, что напутал капитально. А посчитай…

— Погоди, Лёх, — улыбнулся Артём. — Давай угадаю. Вы нашли и напилили триста кубометров льда. Чтобы забить весь этот предбанник и залить водой уже лёд. Так?

— Пять тысяч блоков, — кивнул Буртасов. — Чтобы и на стенку хватило. И даже перетащили их к пещере. А ещё жерди для армирования, "Егозу" хочу только на первые три метра пустить. Три недели пилили и таскали. На желоб-то один день ушел.

— Без шкур делали? — спросил Олег.

— Ага, построили из снега и обработали по твоей технологии. Сантиметров на пять получается снег в лед превратить.

Эйнштейн завистливо вздохнул:

— Умеешь ты, исходя из совершенно бредовых посылок, найти единственно верное решение! Да ещё воплотить его в жизнь!

— Да ладно, — махнул рукой Лешка. — Ты, небось, тоже до этого додумался.

— Я это высчитал. А ты — нет. Вообще не владеешь нужным математическим аппаратом. А результат одинаков. Только стенку ещё загерметизировать надо! Иначе вода вытекать будет. Вряд ли у тебя кирпичи идеальной формы.

— Это как раз просто. Делаем раствор из мокрого снега. Очень мокрого. Мы сегодня попробовали. Схватывается моментом.

— Умно.

— Тогда так. Завтра утром смотрим всё на месте и начинаем работать. А Малой, Лапа и Ниндзя прочешут окрестности. Надо найти другие входы, если они существуют. Сейчас спать. У нас две иглу, места на всех хватит. Или палатку ставить будем?

Дудник переглянулся с Эйнштейном, потом с Артемом, с Колькой и выразил общее мнение:

— Да ну её на фиг!

[1] Petzl — один из ведущих производителей фонарей в мире.

1 января пятого года. Пещера сэров

Солнце заливало склоны ущелья ослепительно светом. Искрились отраженными лучами белоснежные сугробы, поблескивали хрустальными гранями изломы льда. Черными пятнами с резко очерченными границами выделялись неприкрытые снегом камни. Слишком ярко, слишком светло. Так бывает на Кавказе в мае, и то на приличной высоте и после сильного снегопада. А в январе так не бывает нигде. Совсем. Но было.

Батяня стоял на краю площадки перед пещерой сэров, намертво закрытой ледовой пробкой, и не понимал… Вообще ничего не понимал. Рядом толпилась столь же недоумевающая группа. Люди и гомотерии. Шептались, переглядывались, недоуменно косились на только вчера достроенную и залитую водой стенку, из-за которой доносились гулкие удары. Через десять метров монолитного льда, армированного жердями и колючей проволокой! Стена содрогалась, словно при землетрясении. Собственно, почему "словно"? Земля тоже содрогалась.

— К бою, — сиплым голосом скомандовал Батяня, закладывая болт в арбалет.