Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время

Ямки с остатками тризн С.В. Киселев, как и С.А. Теплоухов, не отличал от захоронений, так как места поминальных тризн (так называемые поминальники, или помины) в то время на таштыкских кладбищах еще не были выделены и раскопаны. Особенно крупные «помины» в обширных, но неглубоких ямах под каменными вымостками встретились ему около Уйбатского чаатаса (Уйбат II). Они содержали сосуды и остатки мяса нескольких жертвенных животных, иногда на деревянных блюдах. Среди этих ям располагались обычные таштыкские могилы с трупоположением и трупосожжением, а поблизости — захоронения эпохи чаатас. Формальное сопоставление таштыкских номинальных комплексов с более поздними погребениями, куда клали много мяса, привело С.В. Киселева к мысли, что первые являются могилами переходного к эпохе чаатас типа (V в.) (Киселев С.В., 1949, с. 260–264). Выделенный им поздний этап таштыкской культуры был признан археологами и под этим названием вошел в литературу. Однако это утверждение требует пересмотра, поскольку описания «переходных могил» без останков погребенных, содержащиеся в дневниках С.В. Киселева и Л.А. Евтюховой, не оставляют сомнения в принадлежности раскопанных ям к жертвенно поминальным комплексам, ныне исследованным на многих таштыкских кладбищах (Евтюхова Л.А., А-1938)[36].

В послевоенное время в течение более 20 лет таштыкские памятники раскапывались лишь эпизодически, при выявлении их в процессе строительных работ. Исключение составили три склепа, исследованных Л.Р. Кызласовым на Изыхском и Сырском чаатасах. Они были в относительно хорошей сохранности, различались конструкциями, и, главное, в них были найдены разнотипные несинхронные пряжки. Материалы этих склепов с привлечением и ранее раскопанных позволили Л.Р. Кызласову (1960) предложить новую (третью) периодизацию культуры, которую он разделил на четыре хронологических этапа: изыхский (I в. до н. э. — I в. н. э.), сырский (I–II вв.), уйбатский (III–IV вв.), камешковский переходный (IV–V вв.). Грунтовые могильники и основную серию известных склепов он отнес к раннему изыхскому этапу, но объяснил различие типов погребальных сооружений не социальными, а этническими причинами. По его мнению, в могилах похоронены потомки местного тагарского населения, а в склепах — преимущественно «гяньгуни», пришедшие из Монголии. Их новый обряд — трупосожжение — частично заимствовали тагарцы, погребенные в грунтовых могильниках. К позднему, камешковскому, этапу Л.Р. Кызласов отнес памятники того же типа, что и С.В. Киселев, которые он нашел на Изыхском чаатасе.

В 60-70-е годы развернулись работы Красноярской экспедиции. Склепы таштыкской культуры начали раскапывать с применением новой методики, т. е. полностью, включая в исследуемую площадь не только камеру, но и все сооружение вокруг нее и над ней. Впервые началось планомерное исследование грунтовых кладбищ, а не отдельных могил. Около склепов, среди грунтовых могил и на окраинах кладбищ были вскрыты ямки с остатками тризн и целые поминальные комплексы. Работы производились двумя отрядами. Один из них (под руководством М.П. Грязнова) раскопал шесть склепов. 12 могил, два обширных «поминальника» и десятки детских могил. Самыми удачными были раскопки склепов под горой Тепсей (Тепсей III. IV), где найдены деревянные планки с рисунками и другие резные изделия. Другой отряд (под руководством Э.Б. Вадецкой) раскопал шесть склепов, около 200 могил и ям с тризнами на территории кладбищ, а также частично три «поминальника» на окраине кладбища. Наиболее крупные работы проведены в могильниках Мысок, Новая Черная IV, V и Комаркова-Песчаная.