Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время

Обращает на себя внимание недостаток строительного мастерства у древних зодчих этого региона. Так, например, бойницы в крепостных стенах Чирик-Рабата и Бабиш-Муллы 1 не имеют уклона дна, что ограничивает возможности стрельбы и обзора до минимума. Своды «донжона» Бабиш-Муллы 1, судя по всему, очень скоро дали трещины или частично обрушились, что послужило причиной их засыпки и забутовки. Мавзолей Бабиш-Муллы при четкой симметрии и сложности композиции планировки построен со значительными отклонениями внутренних стен от основного плана, своды в помещениях также несут следы быстрого разрушения.

Монументальным постройкам и укрепленным поселениям чирикрабатской культуры в низовьях Сырдарьи предшествовали постоянные или временные поселения сакских племен (Левина Л.М., 1979б), где нет следов сырцовых построек. Косвенные данные могут свидетельствовать, что там были каркасные строения, так как традиция их прослеживается и в некоторых памятниках более позднего времени чирикрабатской культуры. Следы каркасных построек обнаружены в раскопе у оборонительной стены пристройки Бабиш-Муллы 1. В круглом погребальном сооружении на Чирик-Рабате массивная сырцовая кладка стен сочетается со своеобразным обмазанным глиной деревянным каркасом, в который были заключены все стены внутри здания (Трудновская С.А., 1963). Есть все основания видеть в этом приеме пережиток местных традиционных строительных приемов. Близкий вариант, вероятно, был встречен при раскопках на Сенгиркале, где вдоль сырцовых стен помещений обнаружены ямки от столбов, на которые, возможно, опиралось перекрытие.

Погребальные памятники.

В довольно сложных и многообразных погребальных памятниках чирикрабатской культуры также прослеживается известный синкретизм местных традиций и внешних влияний. Всю серию их можно разделить на две группы: грунтовые погребения и наземные мавзолеи. Однако в обеих группах исследовано лишь незначительное количество из ныне известных памятников. На основной территории чирикрабатских оазисов в силу климатических, гидрографических условий и процесса дефляции грунтовые погребения выявляются слабо, так как от них не сохранились наземные, вероятно земляные, сооружения. Поэтому пока мы знаем лишь несколько памятников этой первой группы.

Наиболее ранние из них представлены большими курганами, расположенными на городище Чирик-Рабат. Один курган раскопан. Под насыпью его (диаметр 60 м, высота 3,5 м), в материковом грунте, обнаружена большая, почти квадратная (7,5×7,2 м, глубина 2,5 м) погребальная камера с длинным (16,5 м) и узким (0,9 м) дромосом с южной стороны. Дно дромоса, куда вели шесть крутых широких ступеней, находилось на 0,5 м выше дна камеры. Стены всего сооружения были покрыты тонким слоем глиняной обмазки с побелкой. Дромос и погребальная камера оказались перекрыты настилом из шести слоев камыша толщиной по 2–3 см. Курган был разграблен еще в древности, и человеческие кости не сохранились. Среди остатков инвентаря — фрагменты двух гончарных кувшинов и лепной посуды, небольшая поделка из золота, бронзовый втульчатый трехперый наконечник стрелы и железный меч (длина 85 см) с массивным широким лезвием, плоской рукоятью, вероятно, бабочковидным перекрестьем и овальным навершием.

Рядовые захоронения в курганах располагались скорее всего вне поселений, но земляные насыпи их не сохранились. Очевидно, свидетельством тому является погребение, раскопанное в могильнике Баланды 4 (табл. 7, 3), расположенном поблизости от урочища Баланды, на левом береговом валу средней Инкардарьи (Толстов С.П., Жданко Т.А., Итина М.А., 1963, с. 72; Толстов С.П., 1962б, с. 179, 181). Само погребение было сильно размыто. Сохранилась лишь нижняя часть могильной ямы на глубину 40 см, представлявшей собой овал (5,3×3,8 м), вытянутый с юго-востока на северо-запад. В южной стенке могильной ямы замечены следы ступенек, возможно, от дромоса. В яме находилось семь погребенных, ориентированных головами на юго-восток. Все они лежали на спине, с вытянутыми руками и ногами, лишь у одного ноги были раскинуты ромбом. Погребальный инвентарь состоял из 11 глиняных сосудов, железного кинжала, ножей, трех бронзовых втульчатых трехлопастных наконечников стрел, бронзовых спиралевидных колец, стеклянных бус и подвесок (табл. 9, 53, 54; 15, 52, 93, 94). Из 11 сосудов лишь два изготовлены на гончарном круге — красноангобированный кувшин и чаша с белым ангобом (табл. 12, 3, 32), остальные относятся к керамике домашней выделки кострового обжига: восемь сероангобированных горшков и одна красноангобированная чаша (табл. 10, 6, 7, 14–17).